– Когда ты рядом, мое сердце сильнее разума. – В первый раз они занимались любовью неожиданно, утонув в водовороте эмоций, задохнувшись от сплетения тел. На этот раз они точно знали, что делают, и каждое объятье, каждый поцелуй, каждый тихий вздох рождал предвкушение большего. Когда он коснулся ее самого сокровенного места, она вздрогнула от удовольствия. Он начал ласкать ее медленно, соразмеряя свои движения с ее растущим возбуждением, пока она не начала задыхаться, сходя с ума от желания. Достигнув вершины удовольствия, она приглушенно вскрикнула и вцепилась ногтями в его плечи.
Наконец ее затуманенные глаза открылись, и она произнесла:
– Иди ко мне.
Он сгорал от желания, но сумел найти в себе силы войти в нее нежно, ведь для нее это был всего лишь второй раз. Ему стоило неимоверных усилий не двигаться, пока ее тело приспосабливалось к его присутствию. Потом она резко выдохнула и сама начала двигаться.
Они нашли общий ритм так быстро, как будто всегда были вместе, и в то же время испытали чистый восторг недавних любовников. Она была именно той женщиной, о которой он мечтал долгие годы, женщиной, идеально дополнявшей его. Он был совершенно разбит, а она спасла его; благодаря ее духу, он собрал свою сущность воедино.
– Я люблю тебя, – выдохнул он. – Навсегда.
– И я тебя люблю, – прошептала она со слезами на глазах.
Он откатился на бок и крепко прижал ее к себе, обнимая, укрывая от бушующей над Лондоном грозы.
Само небо, казалось, рыдает оттого, что они любят друг друга, но этого им было недостаточно.
Мария тихо лежала в объятьях Адама, наслаждаясь каждой минутой. Он задремал, и его лицо расслабилось – с того дня, когда друзья нашли его в Хартли, такое случалось редко. Она попыталась припомнить, каким увидела его тогда, в самом начале. В основном она сразу обратила внимание на его синяки, порезы и иностранное происхождение.
Мария вспомнила, как подумала, что под всеми этими ранами может скрываться красавец. И это определение оказалось огромным преуменьшением. Адам Даршан Лоуфорд был прекрасен, кровь двух народов смешалась и причудливо отразилась на его лице, создав нечто неповторимое, незабываемое. Его тело тоже было великолепно, одновременно изящное и мускулистое. Наверное, если она ему все это скажет, он страшно смутится.
Ей нравилась его темная кожа – это гораздо интереснее, чем ее традиционная английская бледность. Она легко провела пальцами по его боку, размышляя о том, насколько реальным является его присутствие рядом. Сложно представить, что они больше никогда не будут вместе. Верить в это ей не хотелось.
Она погладила Адама по щеке, чувствуя легкие уколы щетины. Он улыбнулся и открыл глаза.
– Замерзла?
– Чуть-чуть, – призналась она. Ночь была дождливой и прохладной, а они обнаженными лежали поверх одеял. Чтобы согреться, Мария крепче прижалась к Адаму. Она и представить не могла, как естественно будет себя чувствовать, лежа рядом с ним нагишом. Целая жизнь благопристойности разлетелась вдребезги меньше, чем за час. Будет ли она настолько близка еще хоть с кем-нибудь?
– Ты грустишь. – Он ласково убрал с ее лба волосы. – Жалеешь, что пришла сюда?
– Нет. – Она попыталась улыбнуться. – Жалею, что эта ночь закончится.
Его лицо напряглось, в глазах появилась боль.
– Жаль, что мы не можем остановить время. – В изножье кровати лежало свернутое одеяло, он протянул руку и накрыл им ее. – Зато мы можем устроиться поудобнее.
– Спасибо, – проговорила Мария, – но ты лучше любых одеял.
Адам усмехнулся и скользнул к ней под одеяло.
– Мы ведь не хотим тратить остаток ночи на сон, правда?
– Я бы предпочла создать побольше воспоминаний.
Он перекатился на спину, подтянув ее на себя. Его глаза смеялись.
– Я совершенно уверен, ты найдешь способ восхитить меня.
Мария так и поступила, открывая все новые виды любовных игр. Они покрылись потом, когда после путешествия в пучину безумия и обратно, она, достигнув своего пика, упала на него.
– Я даже не представляла, что страсть может быть такой, – выдохнула Мария. – Наверное, все дело в том, что ты действительно хорш в любви, как и во многих других вещах.
Он ласково провел по ее губам.
– Я тоже раньше не знал ничего подобного. Дело в нас обоих. И, если тебе интересно, у меня не такой уж богатый опыт, как можно подумать. – Он криво улыбнулся. – Мне было интересно, как любому нормальному юноше, но я никому не мог довериться до конца. Только тебе.
Она скрестила руки у него на груди и оперлась на них подбородком.
– Мне страшно повезло, что я нашла тебя, когда ты ничего о себе не помнил. Я встретила тебя таким, каким ты должен был бы быть.
– Сейчас я все чаще стараюсь быть именно таким человеком. – Он положил ее на бок спиной к себе и обнял. Они идеально подходили друг к другу.
Она пыталась стряхнуть сонливость, чтобы не потерять ни секунды этой драгоценной ночи. Ровное дыхание Адама указывало, что он уснул. А время уходило...
***
Когда они снова проснулись, лампа почти догорела. Они молча целовались. На этот раз желание горело в них тихим пламенем и подогревалось знанием, что это, возможно, последний раз, поскольку рассвет явно приближался. Адам вошел в нее, и Мария вздохнула, качаясь на волнах удовольствия. Их тела уже привыкли друг к другу, они чувствовали себя единым целым.
– Я люблю тебя, – прошептал он. – Никогда не сомневайся в этом.
– Я никогда тебя не забуду. – Она открыла глаза, желая увидеть любимое лицо... и увидела темную фигуру, крадущуюся к ним с ножом.
– Адам!!! – Она наугад ударила правой ногой и попала незнакомцу между ног.
– Сука! – мужчина упал, опустив руку с ножом. На тыльной стороне кисти у него был вытатуирован череп. – Я убью тебя тоже!
Он снова бросился вперед, когда Адам схватил ее за талию и вместе с ней скатился с кровати подальше от нападавшего, потащив за собой одеяло.
В полете Адам извернулся и упал на спину, чтобы смягчить ей падение. Она приземлилась на него, на мгновение лишившись дыхания. Пока она пыталась прийти в себя, Адам успел вскочить на ноги:
– Мария, назад!
Адам, пригибаясь к полу, метнулся между ней и убийцей, а тот с проклятиями начал огибать кровать, неверное пламя лампы мерцало на его ноже. Высокий, сильный, весь в черном, он был похож на оживший ночной кошмар. Адам был гол, безоружен и выглядел по сравнению с ним совершенно беззащитным. Но он бесстрашно ждал, пока противник сделает первый выпад.
Мария вскочила, торопливо соображая, что она может сделать. В драке с вооруженным мужчиной она совершенно бесполезна.
