— Но, внимательно изучив все материалы этого дела и в особенности учитывая зло, причиненное некой Элизабет Хаверсам, приемной дочери родителей обвиняемого, суд решил оправдать Ричарда де Кантера и передать его под опеку старшего брата, сэра Брэдана де Кантера, сохранив за ним все права и привилегии.
В зале раздались радостные крики, выражавшие полное одобрение решения суда. Брэдан подхватил Фиону и восторженно закружил ее. Затем, он бросился к брату и крепко обнял его. На глазах наблюдавшей за ними Фионы блеснули слезы. Ее сердце переполняла радость. Уилл подошел к сестре и с улыбкой поздравил ее со счастливым исходом дела.
Остальные участники захвата замка в это время уже готовились покинуть его. Отныне все они были свободными людьми.
— Официальное судебное следствие по этому делу завершено, — громко объявил коронер, стараясь перекричать стоявший в зале шум. — Вы можете получить документ о помиловании в лондонской ратуше, заплатив штраф или записавшись в королевскую армию. А теперь все свободны…
— Подождите! — вдруг крикнул Брэдан, и Фиона с удивлением посмотрела на него.
В зале воцарилась тишина. Все взоры обратились к Брэдану. Выпустив брата из объятий, он решительным шагом подошел к шерифу.
— Я должен сделать еще одно заявление!
Шериф, коронер и олдермены явно растерялись. Поведение Брэдана показалось им странным. Еще больше их удивило, когда Брэдан вскочил на стол. Теперь он возвышался над толпой, и каждый мог хорошо видеть его.
— Я прошу всех присутствующих выслушать меня, — заговорил он, окинув взглядом толпу. — Я понимаю, что вы торопитесь покинуть этот замок и начать новую жизнь, но я не могу присоединиться к вам, пока не сниму с себя еще одно обвинение, предъявленное мне несколько месяцев назад.
Он умолк и посмотрел в глаза Фионы. Ее сердце затрепетало, когда она увидела в его взгляде сияние любви. Их связывало столь сильное чувство, что внезапно окружающий мир перестал существовать для них, они видели только друг друга.
— Видите ли, несколько месяцев назад, в один тоскливый непогожий вечер, — продолжал Брэдан, не сводя глаз с Фионы, — я вошел в швейную мастерскую в Гэмпшире и встретил там удивительную женщину. Она бросила мне вызов, обвинив в том, что я предвзято смотрю на вещи и искаженно воспринимаю окружающий мир. Она призвала меня открыть глаза и увидеть красоту и истину, скрытые под маской порока… Увидеть многоцветие мира и перестать воспринимать его лишь в черно-белой гамме.
Брэдан протянул к ней руку, и Фиона подошла к столу. Ее взор заволокла пелена слез, и дорогое лицо Брэдана расплылось перед ее глазами. Он помог ей взобраться на стол. Фиона ощущала огромную любовь Брэдана, и ей не надо было слов. Но ему хотелось выговориться, выплеснуть свою радость, заставить Фиону плакать и смеяться от счастья.
— Вот эта женщина сделала мне бесценный подарок, — снова обратился Брэдан к толпе, — она подарила мне себя. И теперь, сняв с себя все обвинения, я хочу отблагодарить ее, сделав ей ответный подарок.
Взяв руку Фионы, Брэдан поднес ее к своим губам и нежно поцеловал.
— Я был бы счастливейшим из смертных, — проникновенным голосом, от которого по телу Фионы пробежала дрожь, промолвил Брэдан, — если бы вы, Фиона Берн, согласились идти по жизни рядом со мной, быть со мной и в радости, и в горе, учить меня уму-разуму и принимать мою заботу до конца наших дней. Нет больше Леди в алом, есть моя возлюбленная Фиона, дама моего сердца. Скажи, любовь моя, ты согласна стать моей женой?
Фионе трудно было говорить от переполнявших ее чувств, но и молчать она не могла. Погладив возлюбленного по щеке, Фиона посмотрела ему в глаза и, улыбнувшись, прошептала:
— Да, Брэдан де Кантер, я согласна стать вашей женой. Я выйду за вас замуж и до конца своих дней буду стараться открывать вам простые истины. Одна из них состоит в том, что я не могу жить без вас.
Все присутствующие встретили ее слова радостными возгласами.
— О Боже, как же я люблю тебя… — прошептал потрясенный Брэдан.
Их губы слились в страстном поцелуе, который стер из памяти Фионы всю боль и страдания прошлого. Они забыли обо всем на свете, кроме своей любви, и долго стояли, обнявшись, перед ликующей толпой.
Замок Дандридж, апрель 1293 года
Брэдан быстрым шагом пересек внутренний двор своего родового замка, направляясь к донжону. Он надеялся, что Фиона сейчас дома. Фиалки, которые они год назад выкопали в лесу и пересадили в небольшой цветник, сегодня распустились, и Брэдан спешил порадовать жену. Улыбнувшись, он представил, с каким восторгом она будет разглядывать нежные фиолетовые соцветия на тонких стеблях. Фиона, конечно же, обрадуется, что растения так хорошо прижились. В лесу они росли на скудной почве, а в саду земля была рыхлой и плодородной. Здесь растения окрепли и разрослись.
В отсутствие хозяев все здесь пришло в упадок. И вот год назад, получив помилование в замке Чепстон, сюда вернулся Брэдан. Дандридж произвел на него гнетущее впечатление. Сначала у Брэдана даже опустились руки. Его пугал тот объем работы, который предстояло выполнить. Всю осень и зиму они с Фионой напряженно работали, стараясь придать замку достойный вид. Сначала им помогал Ричард, но затем он уехал путешествовать по свету вместе с Клинтоном Фолвиллом.
Брэдан и Фиона не покладая рук трудились, мечтая превратить родовой замок де Кантеров в настоящий семейный очаг. Они наняли слуг, Брэдан позаботился и о том, чтобы населить свои земли новыми крестьянами-арендаторами.
И теперь их упорный труд начал приносить плоды. Первой ласточкой были фиалки — цветы, посаженные собственными руками. Дандридж все больше преображался и походил на настоящее родовое гнездо.
Едва Брэдан начал подниматься по каменной лестнице, как до его слуха сверху, со второго яруса, донесся заразительный смех. Невольно улыбнувшись, Брэдан прибавил шагу и, поднявшись на лестничную площадку, заглянул в приоткрытую дверь. Его сердце переполнилось нежностью, когда он увидел сидевшую на полу Фиону, которая играла с розовощеким крепышом, годовалым сыном Элизабет.
Им необыкновенно повезло. Три месяца после памятного суда в Чепстоне они искали малыша, и в конце концов им улыбнулась удача. При этом им во многом помогли сведения, полученные шерифом во время судебного расследования по делу гибели Дрейвена.
Теперь они не могли себе и представить жизни без этого очаровательного малыша, который унаследовал кроткий нрав своей матери и ее лучезарную улыбку.
«Бог не оставляет нас в беде», — подумал Брэдан, переступая порог комнаты. Усевшись на пол рядом с Фионой, он протянул жене букетик фиалок и стал играть с маленьким Адамом. Узнав, что посаженные ими цветы расцвели, Фиона несказанно обрадовалась и пообещала сходить полюбоваться ими, как только уложит Адама спать. Взяв любимую игрушку мальчика, крохотную деревянную тележку, Фиона оттолкнула ее в сторону, и Адам тут же пополз за ней.
