Корнелия резко открыла дверцу и спрыгнула на землю, не опустив ступенек. Ее поражало собственное спокойствие. Будто она ожидала чего-то в этом роде. Хотя это было просто нелепо. Только будучи не в своем уме, можно надеяться на нечто подобное.
– Джентльмены? – Вопросительно вскинув брови, она устремила взгляд на Гарри Бонема. – Вам, полагаю, не приходило в голову, что вас за такое могли бы вздернуть на виселице на перекрестке дорог?
Гарри рассмеялся.
– Нет, миледи, не приходило. Ибо разбой на большой дороге не является моей целью. Хотя налет я признаю. – Он спешился и передал поводья Лестеру.
Затем он живо подошел к Корнелии и, приподняв ее лицо за подбородок, поцеловал. В ответ на это Корнелия размахнулась и отвесила ему звонкую пощечину. Гарри тихо рассмеялся, взял ее руку и поцеловал в ладонь.
– Признаю, я это заслужил. Вы сможете повторять эту процедуру так часто, как только пожелаете, и с таким же воодушевлением, как сейчас, когда мы достигнем нашего пункта назначения.
Не выпуская ее руки, он заглянул в экипаж, откуда на него, широко распахнув глаза, смотрели дети, сидевшие по обеим сторонам от Линтон.
– Доброе утро, Стиви… Сюзанна, – с улыбкой поздоровался он. – Доброе утро, Линтон.
Линтон натянуто кивнула ему, но не смогла скрыть своего смятения. Дети же, напротив, завидев его, просияли.
– А мы играли с мамой в слова, – сообщил Стиви. – У Сюзанны пока плохо получается, потому как она еще не умеет писать.
– Нет, умею, умею! – вознегодовала сестра.
– Конечно, умеешь, – успокоил ее Гарри. – Я сейчас увезу вашу маму с собой, а вы поедете за нами в дилижансе. У меня для вас обоих сюрприз.
Стиви, внезапно насторожившись, вжался в сиденье.
– Я не люблю сюрпризов, – пробормотал он. Тотчас все сообразив, Гарри серьезно проговорил:
– Этого сюрприза, Стиви, тебе бояться не нужно. Это же совсем не то, что было в прошлый раз. Этот тебе понравится, обещаю. Мама подтвердит. – Он посторонился, подпуская Корнелию к сыну.
И ей не оставалось ничего другого, как успокоить Стиви, пусть даже со стороны казалось, будто она в угоду Гарри соглашалась на какой-то сумасшедший поступок.
– Все в порядке, Стиви. Через несколько минут мы тронемся в путь.
Она отошла от дилижанса в сторону.
– А теперь, – резко отчеканила она, – оставьте, ради Бога, свои игры, Гарри! Дайте мне сесть в экипаж и ехать дальше.
Он крепко сжал ее руки.
– Нелл, прошу тебя, удели мне полчаса. А потом, даю слово, если ты будешь продолжать настаивать, чтобы ехать дальше, я не буду тебе препятствовать, – проговорил он срывающимся голосом. В его глазах читалась мольба. Было видно, какое отчаяние заставило его разыграть перед ней этот спектакль.
Корнелия уже примирилась с мыслью, что никогда более не увидит Гарри. Единственной отрадой в своем будущем ей виделись лишь воспоминания о прожитых с ним вместе минутах блаженства. Ей никогда не забыть его голоса, его зеленых горящих глаз, сильных искусных рук. Но она будет стойкой и будет жить ради детей, черпая силы в своих воспоминаниях о прошлом.
И теперь, стоя на холодной земле под его взглядом, в котором ясно читались мольба и отчаяние, она поняла, что одних воспоминаний ей будет мало… И может же она по крайней мере дать ему высказаться.
Корнелия ничего не сказала, но Гарри прочел согласие в ее глазах, и его лицо просияло от радости:
– Тогда едем.
Он усадил ее в седло и сам, быстро вскочив на коня, устроился сзади. Прижав к себе Корнелию, он взял поводья.
– Лестер, покажи им дорогу! – крикнул Гарри, понукая Персея, и конь пустился легким галопом.
Корнелия по-прежнему молчала. Говорить, казалось, было не о чем. Она снова очутилась в странном и загадочном мире виконта Бонема, но теперь она отдавала себе отчет в своих действиях и была свободна в любой момент покинуть его.
Они въехали в ворота, по обеим сторонам которых возвышались каменные столбы. Легким галопом Персей поскакал по длинной, извилистой дорожке, над которой сводом нависали пока еще голые ветви буковых деревьев. Подъездная дорога привела их к засыпанной гравием полукруглой площадке перед внушительного вида особняком.
– Где мы? – спросила Корнелия, нарушив молчание, которое, как ни странно, ничуть их не тяготило.
– В Грейсчерч-Холле, – ответил Гарри, останавливая лошадь у подножия широкой пологой лестницы, поднимающейся к двустворчатым дверям. Гарри спешился.
– Понятно, – кивнула Корнелия. – Ее светлость дома?
– Конечно, – ответил Гарри. Его глаза сверкали в ожидании. От недавней тревоги не осталось и следа. Он поднял руки, чтобы снять Корнелию с лошади. – Разве мог я привезти тебя сюда, если б в доме не было кого-нибудь из женщин?
Корнелия чуть не рассмеялась, но почувствовала, что он не шутит, и пристально посмотрела на него.
– Что происходит, Гарри?
– Подожди, увидишь, – сказал он и, поставив ее на землю, на миг задержал руки на ее талии, словно не хотел выпускать. – Я займу у тебя немного времени – всего лишь полчаса. Экипаж с детьми скоро прибудет.
Он предложил ей руку, и Корнелия, едва заметно пожав плечами, оперлась о нее, позволив ему провести себя по лестнице к дверям, уже распахнутым двумя ливрейными лакеями, в элегантный холл с высоким потолком.
Корнелия сняла перчатки и, передав одному из лакеев свою ротонду, вопросительно посмотрела на Гарри, который жестом поманил ее к двери в дальнем конце холла.
– Не изволите ли пройти в библиотеку, мэм?
Она безмолвно проследовала в указанном направлении и очутилась в уютной, обшитой деревянными панелями комнате с книжными полками вдоль стен, с тяжелыми кожаными креслами и массивными столами.
Корнелия остановилась посреди комнаты.
– Итак?
– Итак, – сказал Гарри, приближаясь к буфету, где стояли графины и кофейник. – Кофе?.. Или что-то покрепче?
– Помилуйте! Ведь всего восемь утра, – запротестовала Корнелия. – Но кофе выпью с удовольствием.
Он налил кофе и передал ей чашку.
– Моя двоюродная бабушка по утрам поздно выходит из своей комнаты, ее можно ожидать только к полудню. Элиза, разумеется, уже на ногах. Она позаботится, чтобы детей с Линтон устроили и покормили завтраком.
– Вы очень внимательны. Однако нельзя ли прекратить этот спектакль? Что происходит? – Корнелия поставила чашку на стол.
Гарри извлек из кармана какой-то документ и постучал им по ладони.
– Это специальное разрешение. Я хочу, чтобы мы нынче после обеда обвенчались в здешней часовне. Все предусмотрено… Нет-нет, любовь моя, дай мне, пожалуйста, закончить. – И он торопливо продолжил, будто боялся, что она вот-вот прервет его, не дав договорить. – Я понимаю все сложности, связанные с твоим свекром, но скажи, если их можно преодолеть, ты выйдешь за меня, Нелл? Ты меня любишь?
