Камилла мгновенно насторожилась и поднесла дрожащую руку к груди.
— Зачем? Он заподозрил, что тебе грозит опасность?
Шимейн поняла, какие мысли пришли в голову матери, и ответила небрежным тоном:
— Один матрос с «Гордости Лондона» угрожал убить меня…
— Он еще здесь? — перебил Шеймас, разделяя тревогу жены.
— Да, папа. Похоже, Джейкоб Поттс твердо решил сдержать клятву.
— Почему же именно Каин решил охранять тебя? — удивлялась Камилла, не понимая, что пробудило в калеке рыцарские чувства. Неужели ее дочь чего-то не договаривает?
Шимейн не хотелось продолжать объяснения, но она видела, что мать вне себя от беспокойства.
— Просто однажды я помогла Каину…
— Каким образом? — допытывался отец. Шимейн пожала плечами.
— Поттс избивал Каина, а я вмешалась…
— Как? — Шеймас не скрывал тревоги. — Что ты сделала?
— Ударила Поттса, — смущенно пробормотала Шимейн.
— Что?! — оглушительно выпалил Шеймас. Камилла от потрясения чуть не лишилась чувств.
— Немыслимо! Больше я не желаю об этом слышать!
Но ее супруг был неумолим.
— Рассказывай, — велел он дочери.
Шимейн тяжело вздохнула, предчувствуя, какой град упреков вызовет ее признание. Сообщать отцу все подробности явно не стоило.
— Поттс издевался над Каином и бил его, а я схватила палку и пару раз ударила Поттса по голове. Вот и все.
Камилла застонала в изнеможении.
— Не может быть! Шеймас, скажи, что это неправда!
— Нет, правда! — жизнерадостно вмешалась Мэри-Маргарет, забавляясь изумлением супругов. — Я видела это своими глазами!
Морис прыснул, а потом не сдержавшись, к удовольствию близнецов и ужасу Камиллы, расхохотался.
— Ну и ну! Это на вас похоже. — Он задорно подмигнул Шимейн.
— Какая вы смелая! — восхищенно воскликнула Габриел. — Как бы я хотела быть такой!
— Ты визжишь, стоит тебе увидеть мышонка, — напомнила ее сестра.
Габриел встряхнула прелестной головкой:
— Это лучше, чем возиться с каждым котенком и щенком!
— Должно быть, этот Поттс какой-нибудь хилый коротышка? — осторожно спросил Шеймас.
Дочь ответила ему слабой и неубедительной улыбкой.
— Боже милостивый! — выпалил Шеймас, опасаясь самого худшего. — Она лишилась рассудка!
— И все-таки, насколько велик этот Поттс? — с дрожью спросила Камилла.
Шимейн отвела взгляд и прикусила нижнюю губу, досадуя на то, что причинила матери беспокойство.
— Он довольно крепкий человек.
Шеймаса не удовлетворил этот довольно туманный намек.
— Каков он с виду, Шимейн?
— Ты видел Слая Таккера? — опасливо спросила Шимейн, надеясь, что родители не успели познакомиться со столяром-здоровяком.
— О нет! — простонала Камилла и зажала рот трясущейся ладонью.
— А тебе не приходило в голову, что такой человек способен свернуть тебе шею, как цыпленку? — в ярости закричал Шеймас.
Мэри-Маргарет, которая веселилась, как никогда, встала на защиту Шимейн.
— Он попытался, но мистер Торнтон поспешил на помощь Шимейн и бросил обидчика прямо в лужу посреди улицы!
— Я иду в дом! — слабым голосом выговорила Камилла. — Для одного дня достаточно! Надеюсь, такое больше никогда не повторится!
Шимейн вздохнула, радуясь, что вспышка родительского гнева позади.
— Винить надо не Шимейн, а этот медвежий угол! — возмущенно бормотал Шеймас, следуя за женой. — Она должна непременно уехать с нами домой — на первом же корабле, который отправится в Англию!
Вслед за супругами в дом вошли слуги и пожилые гости, а близнецы и маркиз остались на веранде.
Морис неотрывно смотрел на Шимейн, восхищенный ее поступком.
— Я всегда считал, что вы смелая женщина и заткнете за пояс любого мужчину, Шимейн. Я рад слышать, что не ошибался в вас.
— По-моему, она прелесть! — подхватила Габриел, однако гораздо больше ее занимали отношения между маркизом и женой колониста — у нее было немало причин думать, что они не просто хорошие знакомые. Поколебавшись, Габриел решила удовлетворить свое любопытство. — Вы давно познакомились?
Черные глаза Мориса восхищенно блестели. Не сводя глаз с бывшей невесты, он без смущения признался:
— Мы с Шимейн были обручены, пока мистер Торнтон не похитил ее.
— Вот как? — еле слышно пробормотала Габриел, но любопытство одержало верх, и она заметила: — А я думала, обрученные — все равно что женатые.
Шимейн густо покраснела, не желая вдаваться в подробности.
— Нас с Морисом разлучили, и у меня не было причин надеяться, что мы когда-нибудь вновь встретимся.
— Какая жалость! — сочувственно протянула Гарленд.
— Все не так уж плохо, — возразила Шимейн. — Видите ли, я очень люблю своего мужа.
— Но прежде вы, должно быть, любили его светлость, — проронила Габриел.
— Да, но, пожалуй, не так крепко, как мне прежде казалось, — с запинкой призналась Шимейн, чувствуя себя неловко под пристальным взглядом черных глаз. — Нам с Морисом нравилось быть вдвоем. Он так красив… — Она помедлила, желая быть искренней, и вместе с тем боясь оскорбить чувства маркиза. — Я, видно, потеряла голову, польщенная его вниманием.
Габриел перевела взгляд с Шимейн на Мориса и поняла смысл объяснений собеседницы. Эти двое и вправду составляли неотразимую пару. Впрочем, мистер Торнтон не уступал маркизу обаянием и мужской красотой. В сущности, Габриел не могла отдать предпочтение ни одному из этих мужчин. Поскольку Гарленд не осмелилась бы расспрашивать Мориса, выяснение нынешних обстоятельств его жизни Габриел взяла на себя.
— А сейчас у вас в Англии есть невеста?
Гарленд возмущенно приоткрыла рот. Стыдясь за сестру, она посоветовала собеседнику:
— Вам незачем отвечать на этот вопрос, ваша светлость. Наверное, моя сестра забыла о приличных манерах, которым безуспешно пыталась обучить ее мама.
Морис ничуть не оскорбился. Ему пришлось слишком долго сдерживать свою страсть к Шимейн, и теперь, потеряв ее, он понимал: только другая столь же прелестная девушка поможет ему сбросить камень с души. По правде говоря, он был готов хитростью увезти Шимейн отсюда и никогда не вспоминать о том, что случилось с ней за время разлуки. Впрочем, Гарленд тоже была недурна собой: в особенности Морису нравились ее скромные, сдержанные манеры. Он не мог предсказать, насколько далеко зайдут его отношения с девушкой, но был не прочь подать ей надежду, а тем временем выяснить, не удастся ли поссорить Гейджа и Шимейн.
— Должен признаться, Габриел, теперь, когда Шимейн вышла замуж за Торнтона, мне придется в ближайшем будущем искать себе другую невесту.
Улыбка девушки не понравилась Морису, он насторожился.
— Надеюсь, вы не откажетесь побывать у нас — после того как мы вернемся из Нью-Йорка, — незамедлительно предложила Габриел. — Видите ли, я пытаюсь найти кавалера для сестры — чтобы наша спальня осталась в моем распоряжении…
— Габриел! — возмущенно воскликнула Гарленд. — Как ты смеешь делать такие намеки! Мы с маркизом едва знакомы!
— Пока нам приходится делить комнату, а Гарленд так привередлива! — словно не слыша, продолжала сестра. — Вечно придирается, говорит, что я неряха. На самом деле у нас просто разные представления о чистоте и уюте.
Морис понял: если он всерьез намерен ухаживать за Гарленд, ему придется заключить союз с Габриел.
— Если вы сообщите мне дату своего возвращения, я буду счастлив нанести вам визит.
— Боже милостивый! — ошеломленно прошептала Гарленд и нервно затеребила свой кружевной воротник, жалея, что позабыла веер и ей нечем охладить пылающее лицо. Своего будущего мужа Гарленд представляла в точности таким, как маркиз, но она даже не смела рассчитывать на его благосклонность. Гарленд сконфузилась при виде возмутительной дерзости сестры и вместе с тем втайне была ей благодарна.
На веранду вышла Бесс и начала накрывать стол, вынесенный подмастерьями.
— Дорогая, хватит ли у нас посуды?
— Сейчас я покажу, где что лежит, — отозвалась Шимейн. Выйдя на веранду, она помедлила рядом с бывшим женихом и ласково коснулась его руки. — Морис, я рада, что вы совершили утомительное путешествие не зря. Надеюсь, когда-нибудь вы простите мне замужество с Гейджем.
— Рана еще не затянулась, Шимейн, — шепотом ответил он. — Какими бы ни были ваши чувства ко мне, я любил вас и мечтал увидеть своей женой. Прежде чем я соглашусь оставить вас на попечение мужа, я должен покончить с одним делом: убедиться, что вам ничто не угрожает и вы… счастливы.
— Я счастлива, Морис, поверьте.
— Пока — да, но меня тревожит ваше будущее, Шимейн, и эта тревога не исчезнет сама собой. Если Гейдж недостоин быть вашим мужем, я займу его место.
Эдит дю Мерсер поспешно покинула берега Англии через несколько дней после того, как узнала, что ее внук отплыл в колонию вместе с супругами О'Хирн на поиски Шимейн. Несмотря на то что Эдит пришлось выложить кругленькую сумму за отдельную каюту на «Лунном скакуне» и отказаться от сопровождения горничной или компаньонки, уже на борту корабля она обнаружила, что должна делить каюту с богатой путешественницей. Плавание превратилось в пытку. Гулкий, назойливый храп каждую ночь терзал нервы Эдит. В таких обстоятельствах даже самая уравновешенная, покладистая и неприхотливая дама стала бы вспыльчивой и раздражительной, а Эдит дю Мерсер привыкла к власти и роскоши. Ее суровый дед требовал от нее аристократической безукоризненной надменности, которую считал отличительной чертой высшей знати.
