Почему Эванджелина была не в ладах с Морганой, Сирена уже поняла, однако не могла понять, что стоит за презрением, которое испытывала ее подруга к Лахлану. Конечно, та самоуверенная попытка поцеловать ее не могла быть серьезной причиной. Сирена пыталась говорить об этом с Эванджелиной, но та не рассказывала.
Дядя открыл двери, пропуская Сирену в тронный зал, где собрался весь цвет королевства. Людей было столько, что многим пришлось прижиматься к белым, облицованным мрамором с золотыми прожилками стенам. Не без труда Сирена пробралась к небольшому возвышению и села на позолоченный трон. Лахлан занял кресло слева.
Стража тесным кольцом окружила Моргану и Нессу, которые все еще переругивались друг с другом. У стены стоял Иский. Сирена видела, что он колдует, и понимала, что он не хочет дать им исчезнуть из этого зала.
Сирена потребовала тишины и объявила о начале суда. Одна из них обвинялась в покушении на убийство Лахлана, другая — в пособничестве. Сирена знала, что если их вина будет признана, обеих казнят.
— Он лишь наполовину наш и потому не имеет права сидеть на троне, — заявила Несса.
— Он сын короля Аруона и потому имеет право быть на троне, — ответила Сирена.
Теперь ее волновало то, что Лахлан упорно не хотел бывать при дворе. Она знала, как это неприятно, когда тебя ставят ниже других, и не хотела думать о том, что причина в этом. Но сейчас было не время размышлять. Лахлан — сын короля, и это решало многое.
— Король Аруон был развратником и убийцей, его сын не уйдет дальше! — заявила Несса, пытаясь вырваться из рук стражников.
— У моего отца были ошибки, — ответила Сирена. — Но при нем на Острова пришло процветание. К тому же убивал он только на поле боя, Несса.
Старуха истерически засмеялась:
— Убивал! Он убил твою мать, королеву! Никто не поверил бы мне, если бы я открыто выступила. Я все видела, и он убил бы и меня. Приближался день, когда он должен был назвать своего преемника, человека, без сомнения, столь же низкого, и я отравила его.
В зале началось столпотворение. Женщины кричали, и стража выстроилась плотным кольцом вокруг обвиняемых. Сирена почувствовала, что еще немного, и она упадет в обморок. Неожиданно ее руку кто-то схватил.
— Если желаешь, я заменю тебя здесь, — услышала она голос Лахлана.
— Нет, я в порядке, — ответила она, сжимая пальцы Лахлана. — Это всего лишь шок. Наконец-то я узнала, что случилось с матерью.
Сирена все это время терзалась мыслью, что мать сама решила оставить их. Сирена судорожно вздохнула и спросила подошедшего дядю:
— Вы знали?
— Нет, — ответил тот. — А если бы знал, то сам убил бы его.
Глаза Роуэна загорелись янтарным огнем, а рука сжалась на плече Сирены.
Сирена собралась с силами и напомнила себе, что она королева. К тому же ей предстояло еще многое выяснить.
— Но если король Аруон больше не любил мою мать, он мог бы просто расторгнуть отношения. Зачем же убивать?
Глаза Нессы горели ненавистью.
— Да, он убил, — проговорила она. — Дело в том, что королева сама хотела оставить Аруона. Я пыталась отговорить ее, но она заявила, что не может больше стоять в стороне и смотреть, как он обращается с вами. — Несса злорадно посмотрела на Сирену и продолжила: — Вы не вправе судить меня. Вы даже не имеете права занимать трон. Вы дочь короля Роуэна, который когда-то согрешил с Еленой.
На плечо Сирены мягко опустилась рука дяди.
— Я не верю вам, Несса. Вы всегда ненавидели меня. Если все это правда, то почему вы не говорили об этом прежде?
— Ненавидела и сейчас ненавижу! Из-за вас умерла Елена, самый близкий мне человек. Тогда я дала себе слово ничего вам не говорить. Но если вы хотите осудить меня, то знайте, что Елена умерла из-за вас. Из-за вас и Роуэна!
Лахлан вскочил с кресла.
— Своими словами вы решили свою судьбу, Несса! Суд признает вас виновной в убийстве и покушении на жизнь. Приговор будет исполнен завтра на восходе солнца. Стража, увести ее!
— Попомни мои слова, Лахлан Маклауд, я еще приду за тобой! — крикнула она, когда дворцовая стража потащила ее из зала.
— Приходи! — ответил Лахлан.
Сирена изумленно смотрела, насколько решительно ее брат вмешался в процесс. Сама она еще не могла отделаться от мысли, что тоже виновата в смерти своей матери, а человек, которого она привыкла считать своим дядей, был ее настоящим отцом. Как часто она грезила о том, чтобы ее отцом был Роуэн, а не Аруон!
— Моргана, вы обвиняетесь в покушении на мою жизнь и в соучастии в убийстве моего отца. Вам слово.
Лахлан говорил уверенно и спокойно.
— Я ни в чем не виновата! — с вызовом ответила она.
— Но почему тогда в моем кубке оказался яд? — удивленно поднял брови Лахлан.
— Я спасла королеву, — пробормотала Моргана, словно это оправдывало ее.
— А как же смерть Аруона?
— Нет, — покачала головой Моргана. — Я не участвовала в его убийстве. О нем я узнала от Нессы позднее.
— А вы бы помешали ей, если бы заранее знали о нем?
Моргана на мгновение остановила взгляд на Сирене и проговорила:
— Нет.
Сирена удивленно смотрела на Моргану. Получалось, что Моргана не была такой злой, как она считала прежде.
— Моргана, вы помешали бы Лахлану выпить яд? — спросила она.
— Я не знаю, — честно ответила та, опустив голову.
— Если судить по совести, — произнес Лахлан, — то смерти вы не заслуживаете. Но и оставаться на Волшебных островах не можете. С сегодняшнего дня я высылаю вас.
Мачеха облегченно кивала.
— Спасибо, ваше высочество, — ответила она.
— А теперь освободите зал, — приказал страже Лахлан. — Садитесь, — сказал он, показав королю Роуэну на второе кресло.
Сирена никак не могла привыкнуть к тому, что он ее отец.
— Садитесь и вы, король Роуэн.
Роуэн кивнул и устало опустился на трон.
— Она умерла из-за меня, — проговорил он.
— Нет, она умерла, потому что пыталась защитить меня, — ответила Сирена.
— Не надо обвинять себя, Сирена, — сказал Роуэн. — Виноват мой брат, и давай закончим на этом.
Король Роуэн был прав. Если бы у Сирены был ребенок, она поступила бы точно так же, как и ее мать. Но понимание этого не уменьшало горечи утраты.
— Я любил ее, Сирена, — сказал Роуэн. — И была-то у нас всего одна ночь. Как ты знаешь, король Аруон весьма неуживчив, и вот однажды она приехала ко мне в поисках утешения.
Роуэн помолчал.
— Я прежде не знал, что ты — моя дочь. Елена скрывала это от меня. Возможно, она боялась, что эта новость вынудит меня жениться на ней. За ней тогда ухаживал мой брат, и ей не хотелось давать еще один повод для вражды.
