Мы не могли начинать разгрузку, пока я не получу весточку от лорда Ньюкастла, главы этого графства; я знала, что он – преданный сторонник Его Величества. Мне необходима была помощь лорда Ньюкастла: ведь нужно было как можно скорее доставить оружие и боеприпасы войскам короля. Пока же самым разумным было немного отдохнуть.
Я прошла в приготовленную для меня маленькую комнатку и долго стояла у крошечного оконца, глядя на туман, сгущавшийся над морем, и на заснеженные крыши далекого городка. «Где же Карл? – в тревоге думала я. – Впрочем, скоро я это узнаю… Представляю, как он обрадуется, услышав, что я благополучно высадилась на берег».
Потом я легла в постель и мгновенно уснула.
Разбудили меня звуки выстрелов. Я села в постели и услышала голоса и торопливые шаги. Потом дверь моей комнаты распахнулась. Кто-то вошел внутрь и остановился возле моей кровати.
– Генри! – воскликнула я, разглядев в неясном свете знакомый силуэт.
– Немедленно вставайте! – распорядился Генри Джермин. – Нам нужно быстро уходить из этого дома. В бухту вошли четыре корабля, принадлежащих парламенту. Капитаны знают, что вы здесь, и приказали открыть огонь.
Он схватил плащ и набросил его на меня.
– Скорее! – крикнул Генри, от волнения забыв, что разговаривает с королевой.
Я позволила ему закутать себя в плащ и поспешила наружу, где меня с нетерпением поджидали фрейлины и слуги.
– Нам нужно отойти отсюда подальше, – сказал Генри, а пушечные ядра продолжали свистеть у нас над головами. Одно из них попало в крышу дома, который я только что покинула.
– Скорее, – повторил Генри. – Нам нужно найти какое-то укрытие.
И тут я неожиданно вспомнила, что Митти по-прежнему спит в моей постели. Я резко остановилась и закричала:
– Митти! Она осталась в доме.
– Ваше Величество, мы не можем сейчас думать о собаке, – резко возразил Генри.
– Вы не можете, – возразила я, – а я должна! – И, вырвавшись у Генри из рук, я побежала к дому.
Хоть пушечное ядро и угодило в крышу, но сам домик устоял, и Митти, свернувшись калачиком, крепко спала среди всего этого хаоса. Она была старым, дряхлым – и бесконечно дорогим мне существом. Теперь она стала слабой и немощной, но я хорошо помню, каким озорным и непослушным щенком она была, когда Карл подарил ее мне. Я схватила Митти, выбежала из дома и присоединилась к своей свите, с беспокойством ожидавшей меня на берегу.
Генри хотел взять у меня собаку, но я не отдала ему свою любимицу.
Выстрелы становились все чаще, и одно ядро упало так близко, что взметнувшиеся комья земли полетели мне в лицо. Мы бросились к ближайшей канаве, и Генри заставил всех нас лечь в нее; ядра свистели у нас над головой, но погубить нас теперь могло только прямое попадание, а так мы были в относительной безопасности.
Я скорчилась в канаве, прижимая к груди Митти и мрачно думая об оружии, которое с таким трудом привезла в Англию. Мысль о том, что теперь оружие это попадет в руки врага, была просто невыносимой.
Почти два часа пролежали мы в ледяной грязи на дне канавы. Наконец огонь прекратился. Кое-кто из моих слуг выбрался наружу, чтобы узнать, что происходит. И вскоре мне доложили, что адмирал ван Тромп вступил в переговоры с капитанами английских сулов. Он заявил, что если англичане не прекратят обстрела, то – хоть Голландия и является нейтральной страной, он, ван Тромп, откроет по ним огонь.
Конечно, я была в восторге, но меня немного обеспокоило, почему ван Тромп так долго ждал, прежде чем припугнуть негодяев.
– Он явно тянул время, – сухо заметила я.
Какое облегчение я испытала, когда увидела, что нападавшие отступают! Похоже, они поняли, что не им тягаться с мощной эскадрой ван Тромпа.
Генри Джермин начал убеждать меня, что мне больше нельзя оставаться в хижине, хотя два попавших в нее ядра не причинили домику особого вреда.
– В трех милях отсюда находится Бойнтонхолл, – объяснил Генри. – Это единственное поместье в округе. Три мили – не такое уж большое расстояние, и вы сможете каждый день приезжать на берег и наблюдать за разгрузкой кораблей.
– Бойнтонхолл? А кому он принадлежит? – спросила я.
Генри скорчил гримасу. Я всегда говорила, что озорной нрав погубит его, но тем не менее мне нравился этот человек.
– Я рад сообщить Вашему Величеству, что это дом сэра Уолтера Стрикленда, – сказал он.
Я удивленно вскинула брови, а потом мы оба расхохотались. Стрикленд был послом в Гааге и как непреклонный сторонник парламента делал все возможное, чтобы помешать мне достать деньги и оружие.
И именно в доме сэра Уолтера Генри предлагал мне теперь остановиться!
– Сам Стрикленд сейчас далеко: верой и правдой служит в Голландии своим хозяевам, – лукаво проговорил Генри. – Но Ваше Величество хорошо знает, что когда короли путешествуют по своей стране, то их подданные почитают за честь принять монархов под своим кровом. Потом счастливцы рассказывают о визите венценосных особ своим детям и внукам… Вы же не хотите лишить леди Стрикленд такого удовольствия?
Я тут же отбросила все сомнения. Мне нельзя уезжать далеко от берега, но в хижине оставаться я не могу. Значит, придется воспользоваться теми правами, которые дает мне мой титул, – хотя бы для того, чтобы напомнить самой себе, что я все еще королева.
– Очень хорошо, – улыбнулась я. – Пусть будет Бойнтонхолл.
Я не могу себе представить, что произошло бы, если бы сэр Уолтер был дома, но дамы в поместье затрепетали от волнения, когда я подъехала к их воротам.
Генри вышел вперед и объяснил хозяйкам, что я прибыла в Англию и хочу остановиться у них на несколько дней. Он добавил, что понимает, сколь высоко ценят они честь, оказанную Бойнтонхоллу.
Мне представили леди Стрикленд, и она упала передо мной на колени. Обычаи отмирают медленно, и я была уверена, что здешним дамам куда больше нравится видеть у себя королеву, чем принимать какого-нибудь отвратительного круглоголового, вознамерившегося нанести им визит. Так что после первого замешательства леди Стрикленд отправила слуг на кухню, а также приказала приготовить для меня лучшие апартаменты. Она даже извлекла на свет Божий прекрасное фамильное серебро, которое доставали только ради самых почетных гостей.
На следующее утро прибыли люди лорда Ньюкастла, и разгрузка кораблей началась. Больше на нас никто не нападал, и вскоре все оружие было на берегу. Вся Англия уже знала, что я вернулась, и я могла себе представить, с каким нетерпением ждет встречи со мной Карл. Я не сомневалась, что он примчится ко мне, как только сможет.
И тогда я получила письмо от генерала Ферфакса, одного из лидеров парламентариев. Послание это привело меня в бешенство.
