— О! Ну да… но я не думал, что это очень уж плохо. Я занимался этим только из спортивного интереса. Я не получал от этого никакой выгоды и… во всяком случае, когда дедушка сказал, что никогда не позволит мне стать военным… мне стало все равно. Вы не понимаете. Но это не важно…
— Мастер Ричмонд! Мастер Ричмонд! — воскликнул Чоллакомб со слезами на глазах. — Я никогда не думал, что услышу…
— Что без толку болтать! — бросила миссис Флитвик. — Возмездие — вот что это такое! Не что иное, как возмездие! И ничто не заставит меня думать по-другому.
— Дайте мне липкий пластырь! — нетерпеливо прервал ее Хьюго.
Полифант, который сам себя назначил помощником Хьюго, вздрогнул и торопливо сказал:
— Да, сэр, сейчас! Прошу прощения! Сейчас. Я позволил себе на минуту отвлечься, но этого больше не повторится. Ножницы! Миссис Флитвик, давайте ножницы. Господи боже мой! Мэм! А, вот они!
Ричмонд поморщился, когда Хьюго стал наклеивать на повязку полоски липкого пластыря, и сказал:
— В любом случае… я это сделал! Оттершоу все время подозревал Сперстоу. Стал наблюдать за Довер-Хаус, когда до него дошли слухи о том, что ожидается переброска контрабандного товара. Пользоваться домом стало чертовски трудно. Вот таким образом я и влез в это дело. Понял: могу заставить лейтенанта посинеть от злости. Что я и сделал. Он до сих пор не знает, каким образом бочки попадали в Довер-Хаус. Мы привозили их сюда с побережья и переносили по подземному ходу. Но я никогда не оставлял их в этом конце хода! И никогда не позволял забирать их отсюда… до сегодняшнего дня, когда ничего другого мне не оставалось. Я понимал — надо это сделать, чтобы все было шито-крыто. Лошади ждали в парке, бочки притащили туда. К дому подвозить было слишком опасно. Была одна загвоздка — Оттершоу шел по моему следу. Я не мог быть уверенным, что он не следит и за нашим усадебным домом, поэтому нужно было навести его на ложный след. Вот почему мы приступили к действиям так рано. Оттершоу тоже не промах — клюнул. Нам было просто необходимо отвлечь его тем, что на побережье якобы ожидается доставка контрабандного товара, а мы тем временем сумели бы скрыться, до того, как он выставил бы посты. Но он успел! — Ричмонд приподнял голову, и его сестра, которая с ужасом смотрела на него, заметила блеск в его глазах. — Что это была за гонка! Моя последняя погоня! — пробормотал он с торжествующей ухмылочкой на бледных губах. — Вам этого не понять! Если бы только я не счел само собой разумеющимся, что на своей собственной земле мне ничего не грозит! Следовало бы подумать об обратном, но я отделался от преследователей, поэтому мне и в голову не приходило, что кто-то может поджидать моего возвращения здесь. Я бы вернулся по потайному ходу. Джэм говорил, что в один прекрасный день меня возьмут с поличным, но он и предположить не мог, что это произойдет так скоро. Ему не по нраву пришлось, когда мы однажды были вынуждены подбирать мешки средь бела дня — тащили их в рыболовных сетях. Он клялся, что никогда больше не выйдет со мной в море, но я-то прекрасно знал, что никакому служаке и в голову не придет, что такое возможно, поэтому это было не особенно опасно. — Ричмонд тихонько хихикнул. — Нас остановила береговая охрана. Видели бы вы лицо Джэма! Но товар был спрятан под скумбрией. Ею у нас была завалена вся «Чайка». Я предложил лейтенанту береговой охраны купить ее у нас, просто чтобы посмеяться над ним. И конечно же нас тогда пронесло.
Клод, который слушал с вытаращенными от изумления глазами, глубоко вздохнул:
— Когда я думаю, как мы все жили тут… Получается, нам гораздо безопаснее было бы оказаться на пороховой бочке. По крайней мере, во всем этом есть один положительный момент. Не стоит опасаться, что Ричмонд окажется в ньюгейтской тюрьме. То есть я хочу сказать, что он абсолютно сумасшедший! Его уже давно нужно было отправить в Бедлам [20]!
— Он не сумасшедший, — сказал Винсент. — У него просто шея по петле плачет.
— Ну вот! — сказал майор, прижимая последнюю полоску пластыря. — Отрезайте, Полифант! Думаю, все получится.
— Замечательно, сэр, — сказал Полифант, аккуратно отрезая свисающий конец пластыря. — Действительно, отличная работа, если позволите так выразиться!
— Во всяком случае, будем надеяться, что продержится. В противном случае мы все окажемся в тюрьме.
— Это, — ехидно вставил Винсент, — весьма вероятно, если только мы не придумаем, как быть дальше. Если вы в состоянии запять свои мысли чем-нибудь другим, кроме раны этого чертова маленького негодника, возможно, вы возьметесь за решение этой проблемы, поскольку это выше моих скромных умственных способностей.
— Тогда, возможно, окажется, что Аякс справится лучше всех, — с ухмылкой ответил майор. — Ну, значит, мы должны немножко пораскинуть мозгами. Драгуны наверняка доложат Оттершоу, но, насколько мы знаем, они могут и не зайти так далеко. Вот что я вам скажу: вы все, не спрашивая причин и не сопротивляясь, должны делать то, что я вам велю! Миссис Флитвик, скройтесь куда-нибудь и не появляйтесь до тех пор, пока военные не уйдут. Чем меньше людей будет мешаться под ногами, тем лучше. Вы можете вообще не появляться и не говорите ни слова никому о том, что тут происходит. Чоллакомб, мне нужна пара колод карт, еще один бокал для бренди и одежда, которую вы сняли с мистера Ричмонда. Да, именно так! Значит, с вами все. Антея, любовь моя, проскользните в бильярдную и принесите наши с Клодом сюртуки, хорошо? Ну, смелее, барышня! Мы собираемся спасать шкуру Ричмонда, поэтому не волнуйтесь.
Антея кивнула, попробовала было улыбнуться и поспешно ушла.
— Клод, — сказал майор, и в его глазах появились смешинки, — разоблачитесь до последней нитки, кроме, конечно, подштанников. И прекратите таращиться на меня, или Антея вернется прежде, чем мы придадим вам снова респектабельный вид. Значит, так: это вас подстрелили, а не Ричмонда. И мне нужна ваша одежда для него!
— А вот с этим я согласиться не могу! — воскликнул потрясенный Клод. — Если вы думаете, что я смогу надеть одежду Ричмонда… Черт побери, даже если бы она не пропиталась насквозь кровью, мне все равно это не поправилось бы…
— Снимай туфли, и побыстрее! — вмешался Винсент, направляясь к нему. — Если не снимешь, я тебя повалю и сделаю это сам! Быстрее!
Выражение его лица было таким угрожающим, что Клод поспешно сел и принялся развязывать свои тщательно отглаженные банты. Как только были сняты туфли и носки Клода, Винсент рывком поставил его на ноги, сорвал с него шейный платок и принялся расстегивать жилет, скомандовав ему проделать то же самое с бриджами. Обернувшись через плечо, он лишь бросил:
