Тамара немного медленнее шла следом за девочкой, которая сжимала в кулачке что-то черное и как знаменем размахивала им над головой.
– Что это? – спросила Марианна, сидевшая на земле около Гаррета. Ее лицо озаряла улыбка.
Гаррет почувствовал, как у него перехватило дыхание, когда он взглянул на жену. Она была беременна вторым ребенком и вся светилась от счастья.
Беатрис, запыхавшись, остановилась перед родителями. Обаятельная улыбка делала девочку похожей на Марианну.
Гаррет ласково взъерошил волосы дочери:
– Что же ты нашла там, детка?
Голубые глаза девочки восторженно засияли, и она протянула Гаррету смятый кусок черного шелка. Гаррет узнал его и с улыбкой взглянул на Марианну.
– Моя маска, – тихо сказала она. – Где ты нашла ее?
Опустившись на колени рядом с матерью, Беатрис разложила тряпицу и принялась благоговейно разглаживать ее.
– Она была в сундуке со старой одеждой. Тетя Тамара сказала, что я могу поиграть с этими вещами, пока за ней не придет дядя Уильям. А потом мы нашли это! – Девочка посмотрела в лицо матери. – Тетя Тамара сказала, что когда-то это принадлежало тебе.
– Да. Она была на лице твоей мамы, когда я впервые увидел ее, – ответил Гаррет дочери. Перед ним возник образ Марианны, какой она была, когда он увидел ее в лавке мистера Тиббета. Он до сих пор помнил презрительный взгляд ее карих глаз в прорезях маски.
Марианна подняла на мужа глаза и улыбнулась. Она тоже помнит, подумал он и положил руку жене на плечо. Марианна накрыла ее своей ладонью.
– А почему мама носила маску? – спросила Беатрис.
– Она не хотела, чтобы я видел ее прекрасное лицо, дорогая, – усмехнувшись, ответил Гаррет. – Она знала, что как только я увижу его, то обязательно захочу на ней жениться.
Тамара возмущенно фыркнула, напоминая о своем присутствии:
– Думаю, она знала, что вы захотите кое-что еще.
Марианна вспыхнула от смущения, а Гаррет усмехнулся:
– Да.
– Вы оба не должны говорить о таких вещах при Беатрис, – возмутилась Марианна, пытаясь сдержать смех.
Но Беатрис не обратила внимания на ее слова. Мимо пробежала одна из собак из вновь отстроенной псарни, и девочка, вскочив на ноги, со смехом бросилась за ней.
– Я догоню ее, – сказала Тамара и, подобрав юбки, быстрым шагом направилась за Беатрис, не переставая ругать ее.
Гаррет присел рядом с Марианной и, взяв маску в руки, поднес ее к лицу Марианны.
– Ты не поверишь, – сказал он серьезным тоном, – но в ту страшную ночь, все время, пока ты занималась моей раной, я не мог заставить себя поверить, что ты не солгала мне об оспе. Я был уверен, что твое лицо должно быть таким же очаровательным, как и твой голос.
Марианна недоверчиво посмотрела на мужа:
– Мой голос? Но в ту ночь я говорила тебе грубые слова.
Гаррет покачал головой и положил маску Марианне на колени.
– Но не все слова. Ты говорила о цветах, когда в моем сердце росли только сорняки. Вот тогда я впервые понял, что ты нужна мне. Я хотел тот цветок, который ты прятала под покровом таинственности. – Гаррет взял жену за руку. – Я довольно долго не мог сорвать эти покровы, не так ли? Слава Богу, наконец мне это удалось. – Он прикоснулся к щеке Марианны, а затем начал поглаживать ее нижнюю губу.
– И ты нашел цветок, который искал? – шепотом спросила Марианна.
– Его и многое другое, – так же тихо ответил Гаррет. – Я нашел целый сад. Сад любви в твоем сердце.
Марианна улыбнулась в ответ счастливой улыбкой.
