– Хорошо, тогда я буду молчать, – пообещала Кэтрин и, направилась вместе с Сесилией обратно к Мег.
– А ты знаешь, что Сесилия опять ждет ребенка? – спросил ее Лукас, ложась в постель рядом с Кэтрин.
– А ты как об этом проведал?! – в изумлении воскликнула она. – Сесилия решила никому не говорить о беременности еще целую неделю.
Лукас снял с нее ночную рубашку и, кинув ее на пол, ответил:
– Сесилии, может быть, удалось скрыть это от Артана в первый раз. Но ей не удастся обмануть мужчину из клана Мюрреев дважды. – Он усмехнулся и поцеловал Кэтрин в нос. – Мой брат сейчас просто ждет, когда она ему все расскажет. Но Артан так этим хвастается, что, я думаю, к тому времени, как Сесилия перестанет делать из своей беременности тайну, об этом в Гласкриге будет знать каждый.
– Она хочет родить девочку, похожую на нашу Морейн.
– И это будет справедливым наказанием моему хвастливому брату.
Кэтрин рассмеялась и сказала:
– Нет, просто теперь при каждой вашей встрече вы будете проводить много времени, сочувствуя друг другу.
– Да, мы сможем наблюдать, кто из нас поседеет раньше.
– А тебе не приходит на ум, что ты должен поскорее произвести на свет еще одного ребенка, чтобы Артан тебя и тут не обошел?
Лукас перестал целовать нежную шею жены и посмотрел Кэтрин в глаза.
– Ты хочешь сказать, что готова последовать примеру Сесилии?
– Думаю, что да. Наши двойняшки – уже не грудные дети, и когда жена Артана сказала мне, что беременна, я ощутила не только радость за нее, но и небольшой укол зависти. Я думаю, что душой и телом я уже созрела для еще одного ребенка.
Лукас лег на Кэтрин сверху и прильнул к ее губам жадным, горячим поцелуем.
– Ты хочешь подарить мне еще одну маленькую дочку?
Кэтрин провела рукой вдоль его позвоночника и улыбнулась, радуясь тому, как его тело задрожало от желания, отзываясь на ее ласку.
– Дочку или сына. Мне все равно. Главное, чтобы наш малыш был здоровым, – это все, о чем я прошу. Здоровым, ясноглазым и немного диким, как наша озорная Морейн.
– Ты называешь мою красавицу Морейн, плоть от плоти моей, дикаркой?
– Да, такой же, как и ее отец.
– Аккуратнее, жена моя, а то я сейчас покажу тебе, каким дикарем я могу быть.
– О да, пожалуйста.
Лукас рассмеялся и поцеловал ее.
– Я люблю тебя, моя дерзкая жена.
– А я люблю тебя. А теперь – где же мой дикарь?
– Никто и никогда не упрекнет Лукаса Мюррея в том что он не дал своей жене всего, что она просит.
– И желает.
– Да.
– И что для нее необходимо, как воздух.
– О да.
– Тогда, может быть, ты перестанешь разговаривать и приступишь к делу?
И Лукас так и поступил.
