– Уже поздно. Может быть, подождать до утра…
– Я должна его увидеть. – Меган повернулась к Россу и серьезно взглянула на него. – Я должна убедиться своими глазами в том, что он жив. А если будет подходящий момент, то сказать ему про Сьюзан.
Господи, как ему больно и за Меган, и за них всех.
– Ты не виновата в смерти Сьюзан. Ты сделала все, что в твоих силах, чтобы помочь ей.
А про себя Росс подумал: «Больше, чем в твоих силах. Ты преодолела свой страх перед лошадьми и перед Комином».
– Так же, как ты все сделал для Лайона? – спросила Меган.
– Это совсем другое дело. Я подвел брата, не поехав с ним сюда.
Теперь же предаю его, подумал Росс, скрывая правду о его убийце. Черт возьми! Как ему с этим жить?
– Ты действительно считаешь, что мог бы спасти Лайона, несмотря на все происки Комина ради того, чтобы заполучить Сьюзан?
Росс вздохнул.
– Может быть, и нет, но я должен был попытаться.
– Комин был сумасшедшим, – сказала Меган. – Если бы ему не удалось убить Лайона в тот день, он не отступил бы, пока не добился бы своего. Твое присутствие не остановило бы его, и тебя тоже могли бы убить.
Моя маленькая утешительница, грустно сказал про себя Росс. Но раны, оставленные Комином, были слишком глубоки и не поддавались даже ее знахарскому искусству.
Снова увидеть Эаммона Сатерленда было испытанием, но совсем не в том смысле, в каком Росс предполагал. Старик лежал в постели за занавесями и был похож на призрака – так он исхудал. Бледное лицо сливалось с подушкой. Он беспокойно шевелился под одеялами, как будто старался увернуться от демонов, превративших его в обтянутый сухой кожей скелет. Но демоны терзали его не снаружи, а изнутри.
– О, папа! – вымолвила Меган. Она так крепко сжала Россу руку, что у него захрустели кости, но он не отстранился, зная, что ей легче от его присутствия.
– Мегги? – Эаммон приподнял пергаментные веки. – Ах! Ты мое утешение. – Темные глаза, которые Меган унаследовала от него, глянули на Росса. – Лайон? – На сухих губах появилась едва заметная улыбка. – Рад видеть тебя, мой мальчик. Мне приснился ужасный сон… будто случилось что-то страшное. Я не мог этого вынести. Подойди поближе… – Он поднял руку, но она упала на кровать. – Я хотел попросить тебя… помочь. Эти проклятые пираты… Я пытался остановить их… но не смог. Сил нет. Но ты сможешь. – Рука Эаммона судорожно дернулась.
Росс инстинктивно взял его костлявую руку и осторожно пожал.
– Все будет в порядке, сэр.
– Нет. Порядка не будет, если их не остановить. Пообещай, что ты это сделаешь… остановишь их… ради моих людей, – со слезами молил Эаммон.
У Росса защипало глаза, он слышал рыдания Меган, чувствовал ее дрожь.
– Считайте, что все уже сделано, – мягко заверил Эаммона Росс.
– Ох! Я, как только увидел тебя, сразу почувствовал, что ты предназначен для моей Сьюзан… и чтобы спасти мой народ. Я так устал… бороться с Комином.
– Шшш, – успокаивала отца Меган охрипшим от плача голосом. – Мы обо всем позаботимся, а ты думай только о том, чтобы поправиться.
– Я должен… поправиться, иначе моя Мэри просто меня убьет.
Отец забылся сном, а Меган уткнулась лицом в тунику Росса.
– Спасибо, что ты притворился Лайоном. Завтра, если ему будет лучше, мы скажем ему правду.
Правда! Слово, словно раскаленный клинок, пронзило Росса.
– Да, мы подождем, когда он окрепнет, – медленно проговорил Росс, утешающе гладя Меган по спине.
Сам же он был в таком напряжении, что никакие утешения не помогли бы ему. Долг противостоял желанию, а правда – любви. Если он скажет правду, то нанесет удар не только Эаммону, который такая же жертва, как и Лайон, но и леди Мэри и всему клану Сатерлендов, а они как раз стараются вернуться к прежней, нормальной жизни.
А что будет с Меган? Их совместная жизнь только начинается. Как он решится разрушить ее радужные надежды? А малыш Киеран? Примут ли Кармайклы ребенка, в чьих жилах течет кровь убийцы его отца?
Ему хотелось кричать и разнести все вокруг, негодуя на судьбу, которая возложила на него столь ужасную ношу. Тетя Брита права – правда не всегда во благо. Если бы он никогда не услышал признаний Комина и продолжал считать, что тот выстрелил в Лайона! На самом деле именно Комин был виновен во всем, а не человек, отпустивший тетиву.
– Росс, ты продрог и устал, – озабоченно сказала леди Мэри, дотронувшись до него. – Я приказала приготовить ванну в покоях, которые вы с Меган занимали в брачную ночь. Ты иди туда, а я… должна поговорить с дочерью.
Росс смутно сообразил, что его теща чем-то обеспокоена, но он был рад, что побудет один несколько минут, чтобы одуматься и решить, что делать с адом, царящим в его душе. Интересоваться тем, что ее волнует, у него не было сил.
* * *
– Мама, я очень рада вас видеть и с удовольствием поговорила бы с вами, но мне надо узнать, не нужно ли что-нибудь Россу. Да и Киеран может раскапризничаться, видя вокруг столько незнакомых лиц, хоть он и вел себя очень хорошо во время всех этих испытаний.
Меган собралась было уйти. Но мать вложила ей в руку чашу с вином.
– Пожалуйста, давай посидим немного… здесь у огня. – Она устроилась на краешке кресла, придвинутого к камину, в своей швейной комнате.
Меган опустилась в кресло рядом с ней.
– Что-то случилось?
Мать молча отвернулась.
– Мама, все эти ужасные неприятности научили меня ценить правду. Если бы Сьюзан сказала нам, что подозревает отца или Комина в смерти Лайона, события могли бы развернуться по-другому.
Леди Мэри недоверчиво покачала головой.
– Ты бы встала на защиту отца и приказала повесить Комина на ближайшем дереве.
– Это было бы самое правильное.
– Если бы Комин вначале не убил тебя.
Меган вздохнула.
– Кто может это знать. Но дело в том, что Сьюзан могла бы жить, если бы не солгала нам и не убежала бы. А теперь скажите, что вас волнует.
Леди Мэри опустила глаза на сжатые руки.
– Возможно, у тебя никогда не будет детей.
– Что? – От ужаса Меган помертвела, затем, нагнувшись, схватила мать за руку.
Та повторила свои страшные слова.
– Почему? – с болью спросила ошеломленная Меган.
Как сквозь сон до нее доносились слова матери, объясняющей что-то про кровотечение и внутренние повреждения, о том, что была призвана повивальная бабка, чтобы подтвердить подозрения леди Мэри, но единственное, что Меган уяснила, – это то, что ее мечты рухнули.
– Росс. – Первая мысль была о нем. – Он будет вне себя от горя.
– А зачем ему говорить? – Мать отчаянно впилась пальцами в руку Меган. – Он тогда откажется от тебя…
– Он имеет право знать, что его жена… бесплодна. – Меган едва смогла вымолвить это слово. За что еще и это на ее долю? Почему именно сейчас, когда, казалось бы, их несчастья остались позади? – Я должна сказать ему.
