— Красивое имя, мне нравится. Значит, нашего малыша будут звать Борегар Грант Бирмингем.
Высвободив палец из кулачка сына, Брэндон открыл ящик стоящего рядом с кроватью комода, вытащил длинный футляр и протянул его Хэзер.
— Мадам, это вам, с признательностью за сына.
Он открыл футляр, и Хэзер уставилась на лежащее внутри ожерелье. Две длинные нити крупных, тщательно подобранных жемчужин скреплялись вместе большим рубином в золотой оправе.
— О, Брэндон, какая прелесть! — выдохнула она. Брэндон взглянул на ее обнаженную грудь и хрипловато произнес:
— Мне кажется, что жемчуг подчеркнет прелесть твоей кожи лучше, чем бриллианты.
Хэзер почти ощущала, как он ласкает ее взглядом. На нее нахлынула радость, сердце вновь забилось, но Брэндон вдруг отвернулся.
— Мне надо переодеться, — заметил он, поднимаясь. — Сдается, что Абигайль не терпится взглянуть на ребенка.
Он нашел в шкафу одежду и вновь повернулся, окинув Хэзер нежным взглядом, прежде чем выйти в гостиную.
Некоторое время спустя в спальне появились Абигайль и Джефф. Ребенок уже заснул рядом с матерью. Абигайль приложила к глазам лорнет, рассматривая новорожденного, а затем улыбнулась Брэндону.
— Похоже, юный Бирмингем не даст покоя новому поколению девушек. Но надеюсь, вы не ограничитесь одним сыном, чтобы не разбивать их сердца.
Джефф усмехнулся.
— По-моему, у них будет не меньше дюжины детей, но вряд ли только мальчики.
Абигайль пошутила:
— И ради справедливости стоит сказать, что за честь женской половины рода Бирмингемов будет кому постоять. — Она усмехнулась. — Представляю, что станет с вами, если какой-нибудь веселый холостяк вздумает обмануть вашу дочь, Брэндон.
Хэзер бросила взгляд на мужа, заметив, что он густо покраснел. Джефф таинственно улыбнулся, видя неловкость брата, но миссис Кларк снова повернулась к ребенку, даже не догадываясь, что нечаянно открыла тайну Бирмингемов.
— Ты родила замечательного малыша, детка, — похвалила она Хэзер. — Ты должна им гордиться.
Хэзер улыбнулась и одарила нежным взглядом мужа.
— Спасибо вам, миссис Кларк.
Теперь, после рождения сына, Брэндон вновь стал отдавать все время и силы работе на лесопилке. Хэзер осталась в большой спальне и считала ее своей комнатой. Пока она была еще слишком слаба, чтобы ходить, и с каждым днем обживалась на новом месте. Сначала Брэндон заметил на туалетном столике ее щетку и гребень, затем появились ее пудра и духи. Все больше одежды Хэзер оказывалось в шкафу, ее белье соседствовало в шкафу с бельем Брэндона. Иногда ему приходилось разбирать целые стопки кружевных кофточек и ночных рубашек, чтобы разыскать свой платок или чулки, и теперь он все чаше натыкался на тонкие платки Хэзер и по ошибке принимал их за собственные.
Заботясь о жене, Брэндон временно переселился в гостиную, но уже не раз с вожделением поглядывал на огромную кровать, ибо маленькая кровать в гостиной была отнюдь не предназначена для его длинного тела. Ему приходилось либо поджимать ноги, либо упираться головой в спинку, и он часто проклинал свое прокрустово ложе. Однако ему так и не удавалось выбрать подходящий момент, чтобы тактично напомнить о своих правах и занять место рядом с женой. Видя, как медленно Хэзер передвигается по дому, Брэндон понимал, что пройдет еще немало времени, прежде чем он избавится от мук, хотя вновь постройневшая фигура Хэзер приводила его в возбуждение. Но Хэзер не делала никаких попыток ни пригласить мужа к себе, ни переместиться в свою комнату. И потому Брэндон со вздохами ворочался на короткой кровати, складываясь чуть ли не пополам.
Несмотря на то что большую часть времени у него занимали мысли о лесопилке, Брэндон не забывал о жене и сыне. Он поднимался рано утром и помогал Хэзер купать ребенка или кормить его. Постепенно у него вошло в привычку проводить утро вместе с Хэзер, прежде чем отправиться на работу. Новые, более крепкие, но еще незаметные узы начали связывать их в эти тихие утренние часы, когда Хэзер и Брэндон вместе возились с сыном.
В мае лето вступило в свои права, и после апрельских дождей установилась жаркая, солнечная погода. Хлопок был уже посеян, весенние работы закончились. Лесопилка действовала почти в полную силу, склад древесины постепенно заполнялся. Через несколько недель, в разгар строительных работ, заказов должно было прибавиться. Уже сейчас лесопилка была обеспечена работой на несколько месяцев вперед. Мистер Уэбстер и впрямь оказался знатоком своего дела. По всем признакам первый же сезон должен был принести большую прибыль, и Брэндон искренне радовался этому.
С началом лета окрестные землевладельцы вернулись к развлечениям. Первый бал летнего сезона должен был состояться в Хартхейвене в конце недели. Хэзер уделяла много внимания этому событию: уже были разосланы приглашения, куплено шампанское, заказаны изысканные блюда. Хэзер обсуждала с Хетти вопрос о шитье новых ливрей для домашних слуг и ремонте дома, а садовники добивались ее одобрения, наводя порядок в саду.
Пока Хэзер была занята ребенком и предстоящей вечеринкой, Брэндон все сильнее ощущал себя лишним человеком на лесопилке. Теперь он мог уделять Бо и Хэзер больше времени и привести наконец в исполнение свой план завоевания места в супружеской постели. Поразмыслив, он выбрал наилучший день, чтобы, расположить Хэзер. Неделей раньше он купил маленькую изящную гнедую кобылу с белоснежными чулками на передних ногах и белой звездой на лбу. Кобылка была резвой, но добродушной, и Брэндон не сомневался, что его жена с легкостью справится с ней. Улыбаясь, он оседлал животное и погладил кожу седла, в которое должна была усесться его жена. Брэндон решил быть как можно внимательнее, обучая Хэзер верховой езде, и каждый день удостаивать ее несколькими нежными поцелуями.
Радуясь своим мыслям, он подвел Леопольда и кобылу к крыльцу и привязал их. Хэзер сидела в гостиной, деловито штопая рубашку мужа, и настолько увлеклась своей работой, что даже не заметила, как вошел Брэндон, Прислонившись к дверному косяку, он некоторое время наблюдал за Хэзер, не подозревающей о его присутствии. Их сын мирно посапывал в стоящей рядом колыбели. Совсем недавно его накормили, и он не собирался терять времени зря. Брэндон улыбнулся, глядя, как Хэзер хмурит брови, разглядывая шов.
— Не хмурься так, дорогая, — посоветовал он, — иначе станешь морщинистой, как миссис Скотт.
Хэзер вздрогнула.
— Брэндон, как ты меня напугал!
Он усмехнулся.
— В самом деле? Прости, дорогая, я не хотел.
Хэзер рассмеялась и отложила шитье. Сейчас муж казался ей самым привлекательным мужчиной, какого она когда-либо видела. Солнце покрыло его смуглую кожу легким загаром, и на фоне его зеленые глаза блестели еще ярче. Брэндон выглядел внушительно и мужественно в костюме для верховой езды, и в его присутствии у Хэзер сильнее забилось сердце.
