— Ты не рада мне, милая?
— Я думала… я думала, что здесь Генри Уортон.
— А я думал, что ты выбросила этого мужчину из твоих мыслей раз и навсегда. Я вижу, что впредь мне придется еще больше стараться.
Когда он подошел к ней, она почти отвернулась, а он коснулся рукой ее щеки, и она поняла, что ничто, кроме смерти, не может вновь разлучить их.
— Ты скучала по мне? — Она чуть не заплакала от звука его голоса. — Я сожалею, что меня так долго не было. Но были дела, которые я обязан был сделать, прежде чем вернуться к тебе. Например, ты будешь рада узнать, что Голубая Мадонна благополучно вернулась туда, где ей надлежит быть.
Филадельфия в изумлении посмотрела на него. Он не бросил ее. Это она сбежала от него и скрывалась с тех пор.
Эдуардо заметил смятение на ее лице, но не пытался успокоить ее. Впереди у них была вся оставшаяся жизнь, чтобы рассказать друг другу об этих последних месяцах. В конце концов, он нашел ее, и это единственное, что имеет значение.
— Я сказал тебе, что Тайрон шлет тебе наилучшие пожелания. Он все еще злится, что Макклод спасся. Но нас с тобой это больше не касается. Тайрон вынужден был уехать из Нового Орлеана. Макклод оказался достаточно хитер, чтобы оповестить городские власти о подлинном имени Тайрона, и, похоже, его ищут по крайней мере в полудюжине мест. Не хмурься, Тайрон расцветает, когда у него есть враги. Он говорил, что собирается перебраться на Запад, вероятно, в Колорадо.
Он слегка дотронулся до ее трепещущих губ.
— Давай поговорим о нас с тобой. Я привез тебе подарок.
Он полез в карман своего сюртука и вынул коробку.
— Открой.
Филадельфия взяла ее в руки, но глаза ее не отрывались от его лица.
— Мне не нужны подарки.
— И поскольку это так и есть, мне доставляет особое удовольствие дарить их тебе. Прошу тебя, открой.
Она открыла.
Там лежали три нитки великолепно подобранных жемчужин — сокровище Мэй Лин.
— Тебе на свадьбу, милая.
Филадельфия подняла глаза и увидела то, на что уже не надеялась. Он все еще любил ее после всего, что было, несмотря ни на что.
— Как тебе это удалось?
— Должен признать, что ничего не знал до тех пор, пока ты мне не рассказала, что это ожерелье предназначалось тебе в качестве свадебного подарка. Но когда я слушал, как ты рассказывала историю про Мэй Лин, я понял, как много оно для тебя значит.
Филадельфия не поверила.
— Ты купил их на аукционе?
— Я думал, ты знаешь об этом.
Она покачала головой, глядя на жемчуг.
— Я не могла вынести мысль, что кто-то из людей, оклеветавших моего отца, купит ожерелье, поэтому я не следила за продажей.
— Ты предоставила проделать всю работу мне, милая. Ты, может, хочешь что-то сказать?
Она встретилась с его глазами и вновь ощутила жар, и любовь, и радость, которые, она думала, уже никогда не испытает.
— Ты удивляешься, почему я сбежала?
— Я знаю, почему. Но больше ты этого делать не будешь.
— Но как ты нашел меня?
— Ты можешь поблагодарить свою хозяйку, хотя она выбрала не самый удачный путь розыска. Она послала частных детективов искать меня, а я, подозревая, что это агенты Макклода, успешно уходил от них. Если бы я не застал одного из них за тем, что он рылся в моем багаже в Чикаго на прошлой неделе, я, вероятно, не был бы сейчас здесь.
Он дотронулся мизинцем до локона, прикрывавшего ее ухо, и принялся щекотать ее ушную раковину. Его прикосновение заставило ее затрепетать.
— Три месяца это очень длинный срок. Я все это время плохо спал. Как я мог спать, припоминая, как замечательно ты соответствуешь мне в постели, как сладко твоя спина прикасается к моему животу, а ощущение твоих ягодиц у моих чресел немедленно будит меня!
Он шагнул к ней так близко, что отвороты его сюртука коснулись ее груди.
— Скажи мне, что ты помнишь, милая.
— Тебя, всего тебя!
Он поцеловал ее, и она почувствовала, что сердце ее от радости может остановиться.
Потом он слегка отстранил ее от себя.
— Тебе и теперь нечего сказать мне?
— Я люблю тебя.
— Я это знаю.
— Я хочу выйти за тебя замуж.
— Вот это то, что я хотел услышать.
Он взял жемчуг из ее рук и положил на стол.
— А теперь иди сюда, милая.
Она легла с ним на диван, не думая об обстоятельствах, о приличиях, о том, что их могут застать, и поражалась его способности скидывать с себя все одежды, и еще более удивилась, что позволила ему снять с себя платье. И оказавшись в его объятиях, забыла о том, что находится в особняке Ормстедов на Пятой авеню, и что время сейчас четверть двенадцатого утра. Филадельфия ощущала только бразильскую мелодию в силе его любви.
Он увлек ее в темные и сладострастные аллеи, открыл ей усыпанное бриллиантами ночное небо, и ее окутали благоухающие ветры.
Гедда Ормстед прекрасно знала, что она увидит, открывая дверь гостиной. И тем не менее была шокирована, обнаружив, как используется ее лучший крытый верблюжьим мехом диван. Если бы она последнюю неделю не была занята приготовлениями к свадьбе, то она могла бы и рассердиться.
Гедда осторожно прикрыла дверь и встала перед ней как страж. Нельзя, чтобы слуга или горничная узнали, что она позволяет такое в своем доме. Ей и так стоило больших трудов держать свою прислугу в узде.
У каждого возраста есть свои привилегии, и одна из них вправе вести себя неприлично, бесстыдно и наслаждаться этим. И если подумать, то она в свои молодые годы тоже была не промах.
Внимание!
Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения.
После ознакомления с содержанием данной книги Вам следует незамедлительно ее удалить. Сохраняя данный текст Вы несете ответственность в соответствии с законодательством. Любое коммерческое и иное использование кроме предварительного ознакомления запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Эта книга способствует профессиональному росту читателей и является рекламой бумажных изданий.
Все права на исходные материалы принадлежат соответствующим организациям и частным лицам.
Да (фр.).
Нет (фр.).
Не совсем (фр.).
Спасибо, до свидания! (фр.).
Очень добры (фр.).
