Прошло несколько дней, в Москве стало многолюднее. Белокаменная принимала гостей. Переполненные постоялые дворы и гостиницы гудели. Народ съезжался изо всех мест на праздник. Почти в каждом богатом особняке гостили приезжие, родственники или приятели. Друзья, пожелав друг другу удачи, разошлись по своим местам. Перед каждым стояла своя задача. Всё получилось по — задуманному. Доберман с пакетом в зубах, пройдя поперёк поля, под удивлённые возгласы зрителей, встал, как раз напротив ложи государя. Алексей, поравнявшись с ним, выхватив, на скаку, под восторженные крики дам пакет и, передав в ложу, продолжил свой путь. Владимир видел, как, немного помедлив, лицо, получившее письмо, вскрыло корреспонденцию. Щёки его побагровели. Владимир, опустив бинокль, отправился к ожидавшему в карете Сержу. После присоединения к ним Алексея радовались, как дети, решив по такому поводу устроить вечеринку. Расставались не охотно. Грело и заводило чувство локтя и настоящей дружбы, которой у всех троих, уж так сложилось, раньше не случилось быть. А тут дружба, замешанная на родстве, и объединившей их сейчас тайне, скрепляла сильнее железных цепей. Но дни бежали, и пришло время Владимиру с Софьей возвращаться в имение.
Дни вновь полетели по — деревенски тихие. Владимир редко выходил или выезжал один. Непременно уговаривал составить ему компанию. Вначале такое его поведение беспокоило её. Она не хотела связывать мужа, но потом ей показалось, что ему приятно быть дома, в семье и рядом с ней тоже. Граф больше всего любил читать. Иногда делился с ней прочитанным. Ему было приятно, что образована и умна. Нравилось слушать её игру на фортепиано, подрёмывая в кресле или переворачивая страницы нот. Смотреть, как её тонкие пальчики носятся по клавишам или вышивают на белом полотне узор. Иногда он просто сидел и смотрел на жену с дочкой, посылая им улыбку, и отводил глаза только затем, чтоб не смущать. Часто заводил с ними весёлую возню, бурно участвуя в этом. Граф совершенно не замечал её второй половины лица, наслаждаясь красотой первой. Блестящими волосами обрамляющими нежное личико, длинными ресницами, веером вспархивающие при каждом её взгляде изумлённых глаз, маленькими губками… Так бывает, когда любишь. О том, что счастлива жена или нет, он не задумывался, ему казалось это само собой. Им же так хорошо здесь, только семьёй. Но Софи грызли сомнения. И всё было вроде как всегда, до поездки в Москву, но что-то не давало ей покоя, настораживая и мешая радоваться жизни. Ей не хотелось бы замечать, но казалось, что муж отдалился от неё. Теперь всё представлялось всё в ином свете. Наоборот. То ей казалось, что Владимира тяготит её присутствие и она старалась быстрее уйти, оставив его одного, то беспокоило, что он часто и надолго отлучается в лес. Или вдруг начала бросаться в глаза молодая, красивая девка Стешка, часто задерживающаяся у него в кабинете. Софи боролась с одолевающими её мыслями, душащими её и не дающими не только счастливо жить, но и дышать. Не зная на что решиться, и ещё более замыкаясь в себе, она металась по ставшему ей ненавистному дому. После очерёдного шествия мимо неё нахально смеющихся глаз девки, Софи поцеловав ребёнка и разорвав, как ей казалось, цепи, убежала в лес. Торопилась, неслась не оглядываясь, чтоб не передумать и не вернуться. Надо было на что-то решиться, а рядом с ним, она не могла. На свободе другое дело, ей будет легче. Она непременно будет сильной и, подумав, найдёт правильный вариант. Граф, занятый своими делами в кабинете, обнаружил пропажу жены после полудня. Кто-то из дворовых подсказал, что видел её бегущую в лес.
— Не шедшую, бегущую? — переспросил он и, получив утвердительный ответ забеспокоился. «Что могло случиться?» Решив поискать, отправился сам. Встретившийся пастушок, пасший на лугу стадо, подтвердил рассказ дворовых. Владимир обошёл всё вокруг окликая Софи, но лес отвечал либо птичьим треском, либо шёпотом листвы или вовсе тишиной. Пробродив без толку часа два и решив, что она наверняка дома, он вернулся. Но жены не было. Владимир запаниковал. Вопросы наползали один на другой. Заблудилась? На что-то обиделась? В любом случае надо искать. Всё могло случиться. Захотела побыть одна и заблудилась, а может быть и его вина в том есть, ведь запросто мог где-то допустить ошибку. А у неё, малышке, каждый нерв обнажён. Занявшись своим образованием, он немного меньше стал уделять ей внимания. Пока ещё светло надо искать. Только бы не случилось беды. Сумерки быстро одевали лес в свои тёмные, зловещие наряды. Зажгли факелы. Прошли вдоль и поперёк лес, стуча в колотушки и крича. Но безрезультатно. Не найдя вернулись в поместье. Владимир, не раздеваясь, упал на диван. Забывшись на час вскочил с первым петухом и пошёл вновь. Под ногами хрустнула ветка. Он раздражённо посмотрел под ноги. И в это время, задев нос, упала в траву кружевная перчатка. Граф наклонился, поднял. «Софи. Это точно её», — обрадовался он, вскинув глаза вверх к ветвистому, старому дубу. Она спала там. Удобно устроившись на развилки ветвей, как в колыбели. Он сел на поваленное рядом с таким гигантом дерево и тихо обрадовано засмеялся. А потом, отойдя от тревог, полез к ней.
— Медведь! — вскочила она, чуть не свалившись.
— Не совсем, милая. — Улыбнулся граф, закутывая её в свой камзол. — Что произошло, ты заплутала?
Софья, растерев и без того красные от слёз глаза, как это позволяло расстояние между ними отодвинулась и отвернулась.
— Э, э! — растерялся Владимир, — детка, а ну выкладывай всё.
— Прости, мне надо было подумать.
— Ничего страшного у нас у всех бывают такие минуты. Просто не надо было так далеко уходить от поместья. Умница, что забралась на дерево. Так о чём твои думы?
— О тебе. — Нехотя вымолвила она.
— Я польщён, — улыбнулся он, поправляя ей выбившийся из-под шляпки локон. И что ты там про меня надумала, — игриво на ушко, обдавая её жаром, осведомился он.
— Ты должен вернуться к нормальной жизни. Поезжай в Москву.
— Позволь! Я тебе надоел. Ты раскаиваешься, что связала свою жизнь со мной? — враз сделался серьёзным он.
— Дело не во мне граф. Вам скучно и тошно здесь со мной. Вы светский человек.
— Глупость какая. Мне совсем не плохо здесь… Да, нет, здесь дело не в этом. А ну посмотри мне в глаза. — Подвёл он к себе её подбородок. — А теперь скажи что, тебя так растревожило?
Выкручиваться бесполезно, лгать тоже не получится. Вздохнув прошептала:
— Тебе нужна нормальная женщина и тебя тяготит моё присутствие…
— С чего, ты, радость моя, такое сочинила. Давай выкладывай всё…
— Стеша.
