Весна пришла на землю с первыми нежно-розовыми цветами яблонь и пестрым ковром из желтой примулы и белых анемонов, которыми изобиловали окрестные леса. Здесь, в Монсореле, климат был значительно более мягким, чем в Фордеме с его пронизывающими северными ветрами, дувшими со стороны моря, которые зачастую приносили с собой снег и дождь.
Несмотря на то что Адель нравилось общество Барбары, она сильно тревожилась за безопасность Рейфа, когда они с Джералдом находились вне замка. Похоже, им обоим постоянно приходилось вступать в стычки с теми из баронов, которым не нравилась их последовательная поддержка линии архиепископа Лэнгтона.
На пасхальной неделе ряды недовольных пополнились за счет притока новых сил из Уэльса и западных графств. Затем, уже в мае, замок короля в Нортгемптоне был атакован отрядами повстанцев. Нападавшие испытывали недостаток в осадных орудиях и в конце концов вынуждены были отказаться от мысли о штурме, но, даже несмотря на то что врагам Иоанна не удалось одержать решающей победы, их отвага заставила его относиться к ним с большим уважением. А вскоре пал Лондон – правда, отчасти из-за измены, однако король уже не мог недооценивать опасности положения. Иоанн понимал, что если он хотя бы для видимости не согласится подписать навязанную ему баронами хартию, то будет низложен с престола, а его место займет несовершеннолетний сын, поэтому выбрал из двух зол меньшее.
Рейф и Джералд во главе своих победоносных отрядов вернулись домой, и Адель решила, что войне пришел конец. Она была сильно разочарована, когда Рейф предупредил ее о том, что, возможно, это лишь начало. Скоро ему предстояло отправиться в еще одно путешествие, и на сей раз Адель должна была поехать вместе с ним. Король Иоанн дал принципиальное согласие подписать составленную баронами хартию, и их представители решили встретиться с ним в заранее условленном месте на юге Англии, чтобы официально скрепить соглашение. Это означало, что Рейфу придется не сражаться, а лишь наблюдать за тем, как король поставит на документе свою подпись.
В настоящее время король Иоанн находился под надежной защитой стен Виндзорского замка, который он считал самой безопасной и удобной для обороны крепостью во всем королевстве. Отряд медленно двигался по извилистым сельским тропкам, направляясь в сторону Стейнса. Адель невольно припомнилась другая поездка, которую они с Рейфом совершили не так давно, – паломничество в Сент-Эдмундсбери. На этот раз, однако, цель их была ясна и в воздухе не пахло тайным заговором. Местность вокруг выглядела особенно восхитительной под яркими лучами солнца. В полях уже зеленели всходы кукурузы и ячменя, и казалось, будто все птицы Англии слетелись, чтобы петь серенады в их честь, когда они проезжали мимо.
Адель взяла с собой Марджери и новую горничную по имени Тесс. Она была немного огорчена тем, что Барбара не поехала вместе с ними, однако быстро поборола свое разочарование. Барбара по секрету поведала ей причину, по которой она решила остаться в замке Монсорель: ее горячие мольбы к святому Эдмунду не остались без ответа – леди Монсорель ждала ребенка!
Около полудня они остановились, чтобы перекусить на зеленой лужайке, усеянной лютиками и маргаритками. Их развлекал своими звонкими трелями певчий дрозд, скрытый среди ветвей. Как только с едой было покончено, Адель растянулась на траве, лениво срывая маргаритки. Рейф наклонился к ней, чтобы поцеловать в губы. Его спина была обращена к солнцу, а лицо оставалось в тени.
– Ты все еще любишь меня? – спросила Адель, подняв руку, чтобы погладить его по щеке. Рейф перехватил ее пальцы и поцеловал один за другим. Еще до того, как он заговорил, она уже знала, каким будет его ответ, однако ей хотелось слышать от него эти слова снова и снова.
– Даже больше, чем прежде, – отозвался он тихо, слегка пощекотав ей лоб стеблем маргаритки, после чего бросил на нее притворно суровый взгляд. – Если ты будешь без конца спрашивать меня об этом, когда-нибудь я рассержусь.
Адель рассмеялась, шутливо шлепнув его ладонью по плечу. Рейф привлек ее к себе, и они вместе заскользили вниз по пологому склону, остановившись у его подножия. Поцелуи Рейфа становились все более частыми и требовательными.
– Когда все останется позади, мы с тобой вернемся домой? – спросила Адель, зная, как горячо любит Рейф свою землю.
– Да, мне бы очень этого хотелось. Я уже устал от всех этих стычек и вечных пререканий.
– Со мной? – Она обиженно взглянула на него.
– Нет, я имею в виду, с друзьями и противниками короля Иоанна. Что до наших с тобой пререканий, лично я нахожу их весьма забавными. – С этими словами Рейф крепко прижал ее к себе, и она не стала сопротивляться.
– Прошел уже целый год с тех пор, как я полюбила тебя, – произнесла Адель, оказавшаяся по собственной воле пленницей.
Рейф улегся рядом с ней на траву.
– А мне кажется, что я люблю тебя уже очень давно, – признался он. – Будь мы с тобой одни, я бы показал тебе, как давно.
Услышав в его словах скрытый намек, Адель затрепетала от радости, понимая вместе с тем, что сейчас им вовсе не до этого: конюхи уже выводили на дорогу лошадей, готовясь продолжить путь.
– Ловлю тебя на слове, – произнесла она, глядя в его синие глаза и видя в них собственное отражение: миниатюрную Адель в голубом платье, с короной ярких волос вокруг головы.
– Нам пора, любимая. – Рейф поцеловал ее нагретую солнцем щеку. – Иначе мы не успеем добраться до Стейнса до наступления ночи.
Вздохнув, Адель нехотя поднялась и увидела, что Марджери и Тесс уже ждут ее, сидя в седлах. Час, который им удалось провести друг с другом, оказался таким приятным! Увы, они не могли остаться здесь на весь день, а в Стейнсе им скорее всего придется тесниться вместе с дюжинами других путешественников в какой-нибудь набитой битком харчевне без всякой возможности уединиться.
Они продолжили свой путь на юг. По окружающей их мирной картине никто бы не догадался о том, что по всей Англии идет гражданская война, – крестьяне по-прежнему трудились на полях в поте лица своего, оставаясь в блаженном неведении о раздорах короля с его баронами. Сам предмет спора был чужд умам этих людей, поскольку они не имели к королю никаких личных счетов, а некоторые из них даже не знали его имени – так мало влияла королевская власть на их повседневную жизнь. Знаменитая хартия, с которой связывалось столько надежд, была составлена знатью в интересах знати; что же касается крестьян, то им и дальше придется влачить все то же жалкое, беспросветное существование.
На следующее утро представители баронов должны были встретиться с королем в местечке под названием Раннимед, специально выбранном на полпути между Виндзором и Стейнсом. Адель не решалась спросить у Рейфа, что он намерен попросить у короля в обмен на подтвержденную клятву верности. Многие требовали себе новых земельных владений, а также возвращения конфискованного имущества, титулов и привилегий. Но, помимо желания сохранить то, что у него уже было, вряд ли Рейф мог ждать от жизни чего-то еще.
