– Согласен, – сказал Ник. – Но мне кажется, ты выбрал для этого не самый подходящий момент. Возвращайся к своей жене. У меня есть пистолет, я покараулю.
Оливер понизил голос, но Лили по-прежнему могла разобрать каждое слово.
– Давай говорить потише, Ник. Я не хочу испугать ее. Она снова заснет, а мы вместе посторожим до рассвета, а потом найдем мерзавца.
– Что ж, годится. Жаль, что вы прикончили все свадебное вино. Я бы чего-нибудь выпил.
– Выпей бренди, – предложил Оливер. – Сядь, я тебе принесу.
– Спасибо. Ты необычайно оживлен. Как проходит первая брачная ночь?
Лили покраснела и напрягла слух, но Оливер не ответил.
– Прости меня, старина, – сказал Ник. – Я перешел границы, да? Но ты никогда не стеснялся обсуждать своих поклонниц.
– Лили – не поклонница, – возразил Оливер. Послышался звон бокалов. – Она – моя жена. Она – ах!
Последовал короткий, резко оборвавшийся вскрик. Бокал разбился.
Это вскрикнул Оливер.
Лили распахнула дверь и ринулась в гостиную. С остатком разбитого бокала в простертой руке Оливер лежал на ковре лицом вниз.
– Он упал, – сказал Ник. – Только вскрикнул и упал. – Он опустился на колено возле своего друга.
– Оливер! – Лили подбежала к нему. – Оливер!
– Он без сознания, – сказал Ник. – Мне кажется, он ударился головой о стол, когда падал.
– Позови кого-нибудь, Ник! Я останусь с ним, только поскорее, Ник. Что могло случиться? С ним ведь никогда раньше такого не было?
– Нет.
Под правым ухом Оливера виднелась кровь.
– Он поранился, – сказала она, промокая ранку подолом своего пеньюара. – Наверное, стеклом. О, побыстрее, пожалуйста.
– Нет.
– Он, возможно, серьезно ранен. – Она подняла на него взгляд и отпрянула.
Ник смотрел на нее немигающим тяжелым взглядом своих зеленых глаз.
– В чем дело? – спросила она.
До этого она не видела его правой руки. Он поднял ее, показав пистолет, который он держал.
– Поднимись, пожалуйста, – сказал Ник. – И отойди от него.
Но Лили старалась загородить своим телом Оливера, насколько это было возможно, и не двигалась.
От короткого резкого пинка в бедро, который отвесил ей Ник, у нее перехватило дыхание.
– Убирайся, или я пристрелю его сейчас же. – Чтобы продемонстрировать серьезность своих намерений, он нацелил свой пистолет Оливеру в голову. – Делай, что тебе сказано, и я, может быть, подумаю, как получить то, что я хочу, оставив вас в живых.
– Я не дура, – отрезала Лили. – Ты слишком далеко зашел, чтобы теперь отступить. Я не знаю, чего ты этим добиваешься, но ты бы не обращался с Оливером так, если бы хотел сохранить его дружбу.
Ник фыркнул:
– Дружбу? Дружбу с человеком, укравшим все, что должно было принадлежать мне? Боже мой, женщина, не болтай чепухи.
Она еще не попадала в столь безнадежную ситуацию. С малых лет отец учил ее, что спокойные размышления могут привести к решению любой проблемы.
Но ему не приходилось иметь дело с человеком, приставившим пистолет к виску ее мужа.
Ник склонил голову.
– А ты, в общем, недурна. – Он схватил ее так быстро, что она не успела увернуться. – Вполне недурна. – Он поднял ее практически без усилий.
Приходилось выбирать между тем, чтобы, бросившись на него, нанести ему как можно больший ущерб и принять неотвратимые последствия этого или изобразить послушание в надежде найти способ избавления.
Она улыбнулась Нику, моля Бога о том, чтобы он не услышал клокотания у нее в горле.
Его глаза превратились в щелочки. Он взглянул на неподвижную фигуру Оливера и ухмыльнулся:
– Долго я мечтал об этой минуте. Я думал, что это произойдет не так скоро, но он поторопил меня, приехав сюда. И женившись на тебе. За это он должен поплатиться. Он умрет.
Лили в ужасе смотрела на мужа. Он не двигался. Кровь из пореза за его ухом перестала сочиться. Кровавые полосы засохли на ладони, сжимавшей разбитый стакан.
– Я знаю, куда нужно бить, – сказал Ник, раздувая ноздри. – Он уже не двинется.
– Неправда.
– Ты уже знаешь, я был женат на его жалкой сестре. Анне. Тошнотворное создание. Потом она умерла. Ужасно жаль. – По его взгляду она поняла, что он не испытывает никакого сожаления. – Когда Фредерик умер, его дело должно было перейти ко мне. Я работал как вол. Я был все время с ним рядом, пока его сынок развлекался. Я отдал на это семь лет моей жизни. А потом Оливер, замечательный Оливер, решил проявить интерес к делу и занял мое место.
– Оливер очень благодарен тебе за все, что ты сделал. Он мне говорил об этом.
– Благодарен? Как это трогательно. Мне не нужна его благодарность, мне нужно то, что я заработал. И теперь у меня это будет. В случае его смерти состояние перейдет ко мне.
Лили смотрела на него раскрыв глаза.
– Плохо, что я не смог отговорить его жениться на тебе. Тогда ты могла бы остаться в живых. Но он все же женился на тебе, и теперь ты тоже должна умереть.
– Отпусти меня. – Она попыталась вырваться. – Пусти меня к Оливеру. И убирайся. Или я закричу, сбегутся люди и схватят тебя.
Он запрокинул голову и рассмеялся:
– Оттого, что ты закричишь, люди побегут в свадебные покои? Едва ли, моя дорогая. Это скорее всего воспримут как часть ночного ритуала.
– Убей нас, и тебе не достанется состояние Оливера. Ты не являешься моим наследником.
Он скрутил ей руку так, что она охнула.
– Достанется. При отсутствии детей оно перейдет ко мне.
– Тебя обвинят в убийстве.
– В убийстве обвинят лорда Витмора. Опоить его не составило никакого труда. Он в коридоре. Его найдут рядом с вашими телами и с пистолетом в руке.
Лили натолкнулась ногой на стол, завела руку назад, чтобы сохранить равновесие, и ее пальцы сомкнулись вокруг медного молоточка, который Оливер использовал в качестве пресс-папье.
– Меня всегда занимало, что Оливер нашел в тебе, – сказал Ник. – Но я тоже могу это выяснить. В конце концов небольшое развлечение и забавы вполне согласуются с предполагаемым поведением Витмора.
Что-то едкое обожгло ей горло. Нельзя паниковать, иначе все будет потеряно.
Ник схватился за ворот ее рубашки и разорвал ее до пояса.
У Лили все дрожало внутри от страха и ненависти, но она стояла прямо и смотрела Николасу Вестморлэнду в лицо.
Дулом пистолета он откинул в стороны лоскуты ее ночной одежды и принялся осматривать ее.
Его палец лежал на спусковом крючке. Малейшее движение, и он пристрелит ее.
– Правильно, – сказал он тихо. – Я вижу, ты понимаешь, что сопротивляться мне абсолютно неразумно.
Он в точности знал, о чем она думает. Это потрясло ее.
– Я уже говорила, что я не дура.
