Покосившись на спавшую жену, лорд Монтгомери зажег свечу и несколько секунд подержал печать над огнем, чтобы соединить ее половинки. Велвет не должна догадаться о том, что он прочитал адресованное ей письмо, ибо такой поступок благородным никак не назовешь. Положив письма от короля и Кристин на столик рядом с кроватью, Грейстил с легким сердцем вышел из спальни и отправился к лестнице.
— Мистер Берк! — прокричал он. — Я просто умираю от голода! Не могли бы вы попросить миссис Клегг поджарить для меня бифштекс?
— Слышу вас, милорд! — крикнула Берта. — Если к вам вернулся аппетит, то, значит, у вас все хорошо.
— У меня действительно все хорошо. Причем настолько, что я в состоянии съесть целого быка… с хвостом и рогами.
Вернувшись в спальню, Грейстил обнаружил, что Велвет уже проснулась и смотрит на него своими огромными изумрудными глазами. Указав на воспаленные язвы у себя на руках, она со вздохом сказала:
— Болит…
— Ничего, Велвет. Это ободряющий знак. Сейчас я смою с тебя весь этот гной.
Обтирая влажным полотенцем оспины, начавшие уже немного подсыхать, Грейстил действовал предельно осторожно. В смущении откашлявшись, он вдруг сказал:
— Не хочу расстраивать тебя, дорогая, но я случайно раздавил два пузырька с гноем… Один — над левой грудью, а другой — на щеке. Так вот, сейчас я хочу провести эксперимент с целью лучшего заживления ранок. Неплохо бы смазать их…
— Ты собираешься экспериментировать над моим лицом? — с улыбкой перебила Велвет.
Грейстил молча кивнул и осторожно протер ранку на щеке влажным полотенцем. Затем смазал ранку кремом для лица, который обнаружил среди вещей Велвет, после чего вырезал из чистой простыни крохотный квадратик и наложил его на ранку поверх крема.
Велвет бросила взгляд на свой портрет. Тихонько вздохнув, пробормотала:
— Я уже никогда не буду так выглядеть.
— Ты куда красивее своего изображения на картине.
— Ты мне льстишь?..
— Нет, разумеется. — Грейстил протер ранку у нее на груди, после чего смазал ее кремом и также заклеил квадратиком, вырезанным из простыни. — Будем надеяться, что все получится, — сказал он с улыбкой. Потом заявил: — А теперь ты выпьешь немного бульона, чтобы у тебя прибавилось сил.
— Опять командуешь?! — со смехом воскликнула Велвет.
Грейстил расплылся в улыбке:
— Конечно, дорогая. Знаешь… Где бы найти такую травку, отвар из которой заставил бы тебя немного помолчать?
— Есть такая ядовитая травка. Болиголов называется.
Велвет снова рассмеялась.
Накормив жену, Грейстил сменил у нее постельное белье, потом сказал:
— Постарайся заснуть, любовь моя. Тебе необходим отдых, Я же пока чего-нибудь поем, так как мне требуются немалые силы… для борьбы с тобой.
Когда наступила ночь, Грейстил снова лег рядом с женой. Она спала довольно беспокойно, и он неоднократно вставал с постели, чтобы принести ей воды или ночной горшок. Когда же настало утро, Грейстил снова приступил к своим обязанностям сиделки. Сменив Велвет повязки и покормив ее, он сообщил:
— Дорогая, тебе пришло два письма. Я прочитал одно из них — то, что от Кристин.
— Может, прочтешь мне его вслух?
— В нем… печальное известие. Принцесса Мэри умерла.
— О Господи… Бедный Чарлз…
Грейстил достал письмо из конверта и стал читать его.
«Дражайшая Велвет!
Узнав о трагической смерти принцессы Мэри, я сразу же поспешила в Уайтхолл, где Эмма сообщила мне, что ты уехала в Роухемптон, дабы предупредить мужа об опасности заражения. Я очень беспокоюсь за тебя и Монтгомери и прошу как можно скорее сообщить, как у вас дела.
Боюсь, эта ужасная инфекция получила распространение. Мой внук Уильям тоже ее подцепил, но в легкой форме. К сожалению, из-за болезни пострадало его красивое лицо, и теперь он ходит весь в оспинах. Вероятно, ты решишь, что провидение покарало его так за кражу твоего портрета, предназначавшегося в подарок Грейстилу. Попытка шантажировать тебя с тем, чтобы обменять портрет на Роухемптон, — воистину дурное деяние, за которое он теперь и расплатился».
Граф поднял глаза от письма и посмотрел на жену.
— Полагаю, ты догадываешься, что я хочу убить мерзавца?
Велвет покачала головой:
— Это причинит слишком сильную боль Кристин.
Он пожал плечами и продолжил чтение. Дочитав до конца, спросил:
— Ну, что скажешь?
— Надеюсь, ты напишешь ей вместо меня, дорогой?
— Только тогда, когда полностью уверюсь в, том, что ты поправилась.
— В таком случае я отказываюсь дышать… — сказала Велвет с улыбкой.
Он вдруг нахмурился и проговорил:
— Не надо так шутить. Между прочим, был момент, когда ты испустила последний вздох, Велвет. В прямом смысле.
— Да… я знаю, какое бывает чувство, когда умираешь.
— И какое же, любимая?
— Пугающее… Потому-то я и решила вернуться к тебе… Я знала, что рядом с тобой буду в безопасности.
Велвет покрутила на пальце обручальное кольцо; она так похудела во время болезни, что кольцо сразу свалилось с пальца. Посмотрев на тоненький золотой обруч, она вдруг заметила, что с его внутренней стороны выбиты какие-то слова. Поднесла кольцо к свету и прочитала: ВЕЧНО ЛЮБИМОЙ.
Сердце Велвет радостно затрепетало.
— Почему ты никогда не говорил, что любишь меня, Грейстил?
— Потому что со дня нашего обручения считал, что ты влюблена в Чарлза. Теперь, став старше и умнее, я понимаю, что вы испытывали друг к другу дружеские чувства.
— Любовно-дружеские, — сказала она, чтобы подразнить мужа.
Он снова улыбнулся:
— Что ж, если ты готова сыпать соль на мои раны, значит, тебе действительно стало лучше. Кстати, вот письмо от твоего любящего друга. Пожалуй, я выйду, чтобы не мешать, пока ты будешь читать его.
Оставшись в одиночестве, Велвет посмотрела на запечатанное королевской печатью письмо. Хотя они с Чарлзом были друзьями с тех пор, как ей исполнилось восемь, он впервые написал ей. Когда Велвет сломала печать и стала читать его послание, боль, которую он испытывал в связи со смертью сестры, мигом передалась ей. Когда же она добралась до последней фразы: «Подобная преданность вызывает у меня зависть, так как я точно знаю, что никогда не сподоблюсь обрести столь великую любовь», — у нее внезапно возникли подозрения, связанные со следующими словами Грейстила. «Теперь, став старше и умнее, я понимаю, что вы испытывали друг к другу дружеские чувства», — кажется, так он сказал.
— Ничего ты не понял, — пробормотала Велвет с усмешкой. — То есть ты понял это только после того, как прочитал письмо Чарлза. — Она нисколько не рассердилась на мужа, хотя и решила, что не стоит слишком уж внимательно рассматривать королевскую печать.
