Спускаясь по широкой лестнице в зал, Элизабет вспоминала, как быстро пролетели дни после появления отца. Незадолго до его отъезда из Роксбурга в замке появился грозный как лев Эмрис.
Он поспешно покинул королевский дворец, как только получил известие о приезде сэра Томаса Болейна, и примчался в приграничную крепость, готовый защитить невесту от любых притязаний врага.
Элизабет даже не успела толком объяснить Эмрису, что произошло у них с отцом. Но барон быстро уловил изменения в отношениях и с дипломатическим тактом и шотландским гостеприимством, к радости и гордости Элизабет, очаровал гостя. Томас Болейн, покидая Шотландию, признал Эмриса Макферсона, барона Роксбурга, достойным мужем для своей старшей дочери.
Задержавшись на лестничной площадке, где было пробито небольшое окно во двор, Элизабет поискала глазами Джеми. Не больше часа назад она видела, как под предводительством юного Маклеода она и сыновья Фионы выпускали из клеток соколов. Но детей во дворе уже не было.
Глаза ее затуманились слезами, когда она вспомнила реакцию Эмриса на заблуждение отца по поводу Джеми. Крепко прижав невесту к себе, он поклялся хранить секрет рождения девочки до тех пор, пока солнце не упадет с небес.
– Я люблю тебя, Элизабет, – прошептал светловолосый гигант. – Джеми теперь наша дочь. И господь свидетель, так оно и будет всегда!
Как она любила его! Больше всего на свете, больше жизни!
Вытерев слезы, Элизабет поспешила вниз по лестнице.
Она уже опаздывала. Значит, Фиона уже собрала детей и ее ждут. Приехав в Бенмор, Элизабет задумала написать в подарок родителям Эмриса групповой портрет внуков. Фиона стойко хранила это в тайне и героически помогала ей, каждый день собирая непоседливых детей на сеанс в пустующей комнате жениха.
Собирая внуков, Фиона включила в их число Маклеода и Джеми. Элизабет пыталась исключить Джеми, но Фиона рассердилась. Она хорошо знала Макферсонов и объяснила, что старики давно считают девочку своей внучкой и по-другому в этой семье не может быть.
Сворачивая в темный прохладный коридор, ведущий в зал, Элизабет задержалась у приоткрытой двери спальных покоев жениха.
Эмрис вместе с Алеком, спустя две недели после приезда в Бенмор, уехали в Стирлинг. Элизабет понимала, что у него остались незаконченные дела, прерванные внезапным отъездом в Роксбург, но она отчаянно скучала, несмотря на занятость и предсвадебные хлопоты.
Элизабет знала, что после венчания они будут жить в этой комнате, и, не удержавшись, заглянула в нее. Освещенная полуденным солнцем из настежь открытых окон, комната дышала осенней свежестью. Спальня была прекрасно обставлена, но взгляд Элизабет сразу приковала к себе огромная пустующая кровать у стены.
Она почувствовала, как кровь горячей волной прокатывается по телу при мысли об ожидающих ее ночах в этой роскошной постели. Она не могла дождаться его приезда. Подойдя к кровати, Элизабет провела рукой по чудесному покрывалу из дамаска.
И вдруг услышала, как стукнула дверь.
На пороге стоял улыбающийся Эмрис, протягивая к ней руки.
– Ты! – крикнула она и бросилась в его объятия.
Он приподнял ее и крепко прижал к себе. Они не виделись всего две недели, но Элизабет казалось – целую вечность. Эмрис горячо целовал ее губы, и она не менее страстно ему отвечала.
– Ты вернулся! – Она потянула его в комнату.
Эмрис задержался, чтобы закрыть дверь и опустить тяжелый засов.
– Наконец-то! – Он обнял Элизабет, зарываясь лицом в шелковые волосы и вдыхая их аромат. – Больше не хочу расставаться с тобой ни на день, ни на час! Отныне и навсегда ты будешь со мной.
– С удовольствием, – улыбнулась она.
Он взял ее нежное лицо в ладони, и она утонула в васильковой глубине его глаз.
– Милая, куда бы я ни шел, в какую бы сторону ни поворачивался, я везде видел твое прекрасное лицо!
– А я без конца рассматривала всех всадников, подъезжаюших к Бенмору. Похоже, теперь я выучила каждый изгиб дороги на этих холмах. – Она приподнялась на цыпочки и крепко поцеловала его в губы. Элизабет с любовью всматривалась в родные черты, чувствуя, как внутри начинает подниматься горячая волна. – Это были самые долгие дни в моей жизни, Эмрис!
– А ночи? – спросил он, улыбаясь и поднимая ее на руки.
Осторожно ступая с драгоценной ношей на руках, он направился в сторону кровати.
– Они тоже были долгими?
Она кивнула с улыбкой. Предвкушение того, что сейчас должно произойти, наполнило все тело пьянящей радостью.
– Когда ты приехал? – спросила она.
– Только что, – ответил Эмрис, бережно опуская ее на мягкое покрывало и устраиваясь рядом. Он прошептал: – Милая, я безумно скучал по тебе!
– Я тоже, – ответила она, ласково отодвигая непокорную светлую прядь с его лица. – И с каждым днем становилось все тяжелее ждать.
– Надеюсь, моя семья была внимательна к тебе? – забеспокоился Эмрис.
Он больше не мог терпеть, видя перед собой манящие пухлые губы. И его возбуждала одна только мысль о полной груди, скрытой под одеждой. Эмрис страстно поцеловал ее. Она тут же откликнулась, и его язык погрузился в сладкую бездну. Рука Эмриса отыскала путь к ее груди, а колено мягко раздвинуло ноги. Он почувствовал, что ему трудно сдерживаться.
Эмрис немного отстранился, глядя на нее. Ему, как всегда, хотелось сделать все медленно, доставляя ей удовольствие. Сдержав себя, он принялся неторопливо раздевать ее.
– А твоя семья… – прошептала Элизабет. Рука Эмриса нежно поглаживала гладкую, как атлас, кожу. – Они были ангелами…
Элизабет любовалась его лицом. Эмрис красив как бог! Хочется целовать его, не переставая!
– Продолжай, – прошептал он. – Расскажи мне все.
У нее перехватило дыхание, когда он, зарывшись лицом в ее волосы, захватил ртом мочку уха и стал нежно теребить ее, покусывая зубами. Его горячее дыхание вызвало в ней волну возбуждения. Элизабет прильнула к нему, забралась рукой под его килт.
– О, они были просто чудесными, – шептала она, – замечательными…
– Ты сводишь меня с ума! – пробормотал он голосом, хриплым от возбуждения. – Я хочу тебя!
Тут в коридоре послышались чьи-то шаги. Элизабет вдруг испугалась. Отстранившись, она попыталась приподняться.
– Эмрис, мы не можем сейчас! Ведь все твои родные сбегутся сейчас повидаться с тобой.
Он уложил ее обратно.
– Нет, моя милая, – успокоил он Элизабет, принимаясь снова ласкать ее. – Отец на охоте, а мать с поварами обсуждает меню свадебного обеда. – Эмрис приподнял лицо и лукаво усмехнулся: – Меня никто не видел, кроме Фионы.
– Но она же тебя видела? – все еще сопротивлялась она.
– Ну, насколько я знаю брата и его чувства к своему ангелу, как он ее зовет, в данный момент они заперлись в спальне и не выйдут оттуда, даже если будет грозить великий потоп!
