Нэн Райан - Буря в песках (Аромат розы)

Она думала, что, что бы ни делал Пекос, у него все получается прекрасно. Двигаться, ездить верхом, танцевать — он все это делал великолепно. Кашлять, почесываться, зевать, спать — опять все получалось хорошо. Смеяться, ругаться, кричать, шептать — все получалось хорошо. С открытыми глазами, с закрытыми глазами, одетый или обнаженный — Пекос МакКлэйн всегда был хорош.

Он выбросил сигару, лениво поднялся и, осушив стаканчик бренди, спокойно сказал:

— Леди, надеюсь, вы позволите мне удалиться. Я утомился после этой ночи, проведенной в пустыне. Пойду к себе и посплю. — Он подошел к вешалке и снял свой пиджак и стетсон. — Увидимся за ужином. — Посмотрел прямо на Анжи и рассмеялся, увидев на ее лице выражение удивления. Он продолжал смеяться, идя к себе в комнату, перебросив через плечо пиджак и надев стетсон на свою красивую голову.

Анжи почувствовала себя покинутой, хотя понимала, что думать так — просто глупо. Она опять увидит его за ужином. Ведь можно же немного и подождать. Мисс Эмили достала свое рукоделие из корзинки и начала работать, что-то рассказывая Анжи. Но та скоро устала слушать ее и притворяться заинтересованной. Через полчаса она обрадовалась, услышав, как маленькая женщина сказала:

— Моя дорогая, если вы не возражаете, я пойду к себе. Я немного утомилась. — Она улыбнулась Анжи и убрала работу обратно в корзинку. — Я беспокоилась о вас прошлой ночью, хотя Рено и сказал мне, что нет никакой опасности. Пойду к себе и прилягу.

Анжи пожала маленькую руку Эмили.

— Я поступлю так же.

Мисс Эмили встала, разгладила свою шерстяную юбку и вышла из комнаты. Анжи пожалела, что у нее не хватает смелости прокрасться на цыпочках в комнату Пекоса. Устало зевнув, она бесшумно пошла по полутемному коридору в свою спальню. Открыв дверь, она застыла в изумлении. Быстро вбежав внутрь и захлопнув за собой тяжелую дверь, Анжи прислонилась к ней изнутри, счастливый смех рвался у нее из груди. На другом конце огромной комнаты на кровати среди кипы желтого шелка и органзы растянулся Пекос, озорно улыбаясь. Его обнаженное тело казалось темнее, чем обычно, на фоне нежных пенистых желтых простыней. Глаза Анжи нескромно скользнули вниз по его туловищу, и она начала расстегивать тугой корсаж на своем шерстяном платье.

— Ты всегда забавляешь меня, Пекос МакКлэйн, — сказала она хрипло и стремительно шагнула к кровати.

— Если ты подойдешь немного ближе, я также и удивлю тебя. — Он подмигнул ей и посмотрел на ее грудь.

Анжи перешагнула через разбросанные на полу рубашку и брюки Пекоса. Его теплый шерстяной пиджак был брошен на спинку кресла. На зеркальном ночном столике у кровати лежал стетсон.

— Вы не очень-то аккуратны, мистер МакКлэйн.

Пекос засмеялся.

— Иди сюда и дай мне сделать с твоей одеждой то же самое. — Он протянул ей свою длинную руку.

Анжи приблизилась к кровати, наклонилась, положила руку ему на голову и поцеловала в лоб.

— Я люблю тебя, — прошептала она, чувствуя, как в ней нарастает желание.

— Я тоже, — сказал он и стал нетерпеливо расстегивать пуговицы ее платья. Через несколько секунд она стояла у кровати обнаженная, обольстительно улыбаясь ему и медленно вынимая шпильки из своих золотистых волос. Тряхнув головой, она рассыпала их каскадом по белоснежным плечам и спине. Анжи сделала движение, собираясь лечь рядом с ним на кровать, но Пекос остановил ее.

— Что такое, дорогой?

Он положил голову на ее тонкую талию.

— А что?

Пекос усмехнулся, потянулся к стетсону и водрузил свою шляпу ей на голову.

Анжи подняла глаза на шляпу, низко надвинутую ей на лоб.

— Боюсь, я не понимаю тебя, любимый.

Пекос громко рассмеялся, положил руки ей на талию и с легкостью усадил Анжи на себя верхом. Вид своей красивой светловолосой любовницы, которая сидела на нем верхом совершенно обнаженная, с рассыпавшимися по плечам льняными волосами, лишил его дара речи. Его глаза загорелись. Он умело приподнял Анжи вверх, а потом опустил ее, соединяя их тела в любовном восторге.

На рассвете Анжи разбудила своего спящего любовника и ласково попросила его уйти в свою комнату. Ее немного лихорадило, и она отчаянно чихала.

— Дорогая, — пробормотал он сонно, пошевелив губами у ее лба, и встал с кровати. Обеспокоено глядя на свою возлюбленную, он натянул брюки и торопливо развел в камине огонь.

— Пойду разбужу Делорес, она знает, что делать.

— Нет! — Анжи вцепилась ему в руку. — Пекос, еще не рассвело. Если ты разбудишь ее и скажешь, что я заболела, она поймет, что…

— Она знает, что я тебя люблю, и поймет мое беспокойство. — Он наклонился и положил ее руку под одеяло и заботливо натянул его ей до подбородка. — Вернусь через пять минут. — Пекос зажег лампу у кровати, надел рубашку и сапоги и поспешно вышел.

У нее стучали зубы, и озноб сотрясал больное тело. Анжи свернулась под одеялом, жалея, что Пекос ушел. Ей был нужен жар его тела. Когда он вернулся, в его взгляде сквозила озабоченность. Рядом с ним торопливо шла к кровати Делорес с перекинутой через плечо черной косой.

— Ах, сеньора, вы сильно заболели. — Она села на кровать возле Анжи и положила руку на горячий лоб молодой женщины. — Полагаю, вы слишком легко были одеты во время бури.

Пекос, стоя рядом с ней, нетерпеливо спрашивал:

— Что ты можешь сделать? С ней будет все в порядке?

Анжи улыбнулась. Она вспоминала их любовные игры в снегу, когда на Пекосе были надеты только сапоги. Она знала, и когда, и как именно она простудилась. Но это стоило полученного удовольствия.

— Сейчас нужно, чтобы в комнате было тепло, — сказала Делорес Пекосу. — Ты будешь поддерживать огонь в камине. Ей надо хорошенько отдохнуть. — Делорес поплотнее запахнула халат и направилась к двери. Ее темные глаза блеснули, она повернулась и посмотрела на взволнованного мужчину, стоявшего у кровати Анжи. — Пекос, ей надо на несколько дней остаться в постели.

Пекос осторожно опустился на край кровати лицом к Анжи, ласково убирая пряди светлых волос с ее горящего лица. Не глядя на Делорес, он сказал:

— Я понял. Ей надо остаться в постели. Так она и лежит в постели.

Делорес хмыкнула.

— Но она должна лежать в ней одна! — Старая служанка распахнула дверь и вышла в холл, проворчав что-то по-испански.

Пекос усмехнулся и, наклонившись, поцеловал сухие губы Анжи. Затем прошептал:

— Эту женщину не проведешь.

Он весь день не отходил от постели Анжи. Хлопоча над ней, как курица над цыплятами, он постоянно подтыкал одеяла, растирал ей руки и ноги и следил, чтобы она не вставала. Когда наступало время поесть, Делорес приносила поднос с легкой пищей, и Пекос заставлял Анжи съесть все до последнего кусочка. Днем он читал ей, а когда она начинала дремать, тихонько закрывал книгу, и ловил себя на мысли, что очень хотел лечь рядом с ней. Ночью, когда вечно мешающая Делорес, наконец, уходила, Пекос раздевался и забирался в кровать Анжи. Он старательно сдерживал свою страсть, и лишь укачивал ее в своих объятиях, пока она спала.