К сожалению, у Дианы не было времени, чтобы выяснить, в чем дело.
Она снова пошла в столовую и тщательно протерла тяжелую мебель, доведя темное дерево до блеска. Из ящика буфета она достала скатерть винно-красного цвета и аккуратно расстелила ее на длинном столе. Безо всякой необходимости протерев и пару затейливых серебряных подсвечников, вставила в них новые белые свечи.
Диана выбрала лучшую посуду. Хрупкий, прозрачный костяной китайский фарфор с серебряными тонкими ободками. Тяжелое английское столовое серебро. Сверкающий резной хрусталь.
Она отступила, чтобы полюбоваться делом своих рук. Затем вернулась к столу и, дотянувшись до суповой ложки, положила ее перед стулом хозяина.
Диана улыбнулась. Потом нахмурилась. Потом щелкнула пальцами, словно ей в голову пришла нужная идея. Так оно и было. На столе не хватало цветов. Диана, прихватив соломенную корзинку, с ребяческим энтузиазмом бросилась на задний двор. Она стояла на коленях, собирая ветки пышно цветущего белого вереска, когда снова услышала рычание и шипение горного льва, скрывающегося где-то неподалеку, на склоне горы. Диана подняла голову, посмотрела по сторонам, но ничего не увидела. Пожав плечами, она принялась собирать нежные белые цветы.
Чудесный букет из диких цветов, помещенных в высокую хрустальную вазу, придал накрытому столу законченность. Гордо и одобрительно кивнув самой себе, Диана покинула столовую. Выйдя в широкий коридор, она бросила взгляд на большие напольные часы.
Было уже четыре!
Диана одним махом взлетела по лестнице, на ходу расстегивая блузку. Все то время, пока она намыливала и споласкивала свои густые черные волосы, она постоянно слышала рычание кугуара где-то неподалеку, и ей казалось, что горный лев сердится все сильнее и сильнее.
Обнаженная до талии, в одних лишь черных джинсах, Диана вышла на балкон, чтобы подсушить на солнце волосы. Она села на край длинного мягкого диванчика, спустила волосы на колени и начала тщательно вытирать их полотенцем и расчесывать.
Громкое и очень близкое рычание горного льва заставило ее вскочить. Диана, прикрыв грудь влажным полотенцем, подошла к перилам балкона. Прямо перед ней, на небольшой полянке за задней изгородью, огромный лев с ромбовидным пятном на горле нервно шагал взад и вперед, грозно рыча и встряхивая гривой.
— Эй, — окликнула Диана зверя, — что с тобой происходит?
Но тут же поняла, в чем дело.
На поляну вышла красивая самка чуть более светлого оттенка. Маленькая кошка демонстративно сделала круг по поляне, огибая рычащего самца и громко шипя на него, а потом, важно отдалившись на несколько ярдов, оглянулась на него через плечо и развалилась в траве.
Диана медленно опустила полотенце на балконные перила. Она замерла, наблюдая и не решаясь двинуться с места. Гибкая самка кугуара явно наслаждалась, дразня и мучая возбужденного самца.
Она каталась с боку на бок; она потягивалась; она громко мурлыкала. Самец сгорал от желания. Он осторожно, кругами приближался к самке. А она ждала, когда он потеряет терпение и направится прямиком к ней. И тогда она предостерегающе зашипела и когтистой лапой мгновенно влепила ему хорошую оплеуху.
Он возмущенно взревел и отскочил назад, а потом сделал очередную попытку приблизиться, но это оказалось явной глупостью, потому что ему тут же досталась еще более крепкая затрещина. Самка не была готова, а пока она не дошла до нужного состояния, он не мог даже подойти к ней близко.
Диана отвернулась; ее щеки слегка покраснели от смущения и охватившего ее внутреннего жара. Она вернулась к дивану и вспомнила, что оставила полотенце на перилах балкона.
Но Диана не стала возвращаться за ним.
Понимая, что в любую секунду раздраженная, скалящая зубы самка может обернуться послушной и ласковой подругой и принять возбужденного самца, Диана решила не нарушать интимности события и оставить диких львов наедине.
Очутившись в спальне, Диана принялась тревожно шагать из конца в конец; она чувствовала сильное внутреннее напряжение, непонятную, загадочную тревогу. Она дышала с трудом. Соски ее грудей превратились в тугие, чувствительные бутоны. Щекочущая дрожь желания пронизала все ее тело.
С ослабевшими коленями, с отчаянно кружащейся головой, Диана упала в мягкое удобное кресло. Она перекинула ноги через подлокотник и сузившимися глазами уставилась на огромную кровать в глубине комнаты. И на ее губах заиграла глупая, блаженная улыбка.
Приятно взволнованная и слегка возбужденная драмой чувств, разыгрывающейся снаружи, Диана пылко предвкушала горячие страсти, которым предстояло разыграться ночью в этой спальне, видя себя лежащей рядом с великолепным обнаженным Старом… и тут она уловила, что снаружи воцарилась тишина. Глубоко вздохнув, Диана медленно подняла руку и коснулась пальцем своего напряженного, жаждущего соска, глаза ее полузакрылись…
Но она мгновенно вскочила, когда краткая мирная передышка на поляне нарушилась. До Дианы донеслось шипение и рычание, которыми самка льва отметила окончание акта спаривания.
Диана вышла на балкон, чтобы забрать оставленное полотенце. И улыбнулась, увидев самку льва, по-прежнему лежащую на траве. Но теперь она удовлетворенно потягивалась, зевала и, взмахивая хвостом, перекатывалась с боку на бок. А большой самец осторожно наблюдал за ней, благоразумно держась поодаль.
Всей кожей ощущая ткань черных штанов и свободной блузки, Диана вернулась вниз, чтобы закончить последние приготовления.
Стар вернулся вскоре после шести, таща огромную корзину в одной руке и большую коробку в другой. Поставив корзину на кухонный стол и бросив на нее стетсон, он спрятал коробку за спину и вышел из кухни. В широком коридоре его встретила Диана.
Ее первыми словами были:
— Стар, твои волосы! Ты подстригся!
— Завтра мы едем в большой город, и я не хочу выглядеть дикарем. — Он весело усмехнулся. — Ну а теперь закрой глаза и протяни руки. — Диана мгновенно повиновалась. Стар вложил в ее руки коробку. Диана открыла глаза. — А теперь поцелуй меня, и новое платье — твое! — сказал он.
Держа коробку между ними, Диана вытянула шею и поцеловала его.
— Только не говори мне, как оно выглядит! — предупредила она. — Я хочу, чтобы это было сюрпризом!
Стар кивнул, рассмеявшись, и достал из кармана рубашки два голубых билета на поезд. Он показал их Диане.
— Вот, это наши билеты до Сан-Франциско. — Он положил их в серебряную вазу, стоявшую на низком столике. — А теперь отправляйся наверх, прими ванну и…
— Нет! — Диана отчаянно затрясла головой. — Я пойду одеваться в комнату для гостей. А спальню займешь ты. — Она медленно попятилась. — Мне так больше нравится. А в восемь часов встретимся в столовой.
