— Н-нет-нет, ваша светлость. Это было глупо с моей стороны.
Сесили согласно кивнула:
— Вот именно, глупо. А теперь принесите сюда голубую кошку и получше заверните. Я хочу взять ее с собой.
Когда Сесили вернулась на Беркли-сквер с саркофагом кошки, Лукас был в своем кабинете. К ее величайшему удивлению, он рассматривал предмет, очень похожий на ее покупку.
— Где ты это взял?
Сесили отдала перчатки и шляпу Уоткинсу, который маячил у нее за спиной с укоризненным видом, и взяла у него свое приобретение. А укоризненный вид дворецкого был вызван тем, что она принесла саркофаг в дом сама, а не он или лакеи.
— И тебе добрый день, дорогая, — ответил Лукас.
Он отступил в сторону, чтобы Сесили могла положить кошку рядом.
— Уинтерсон, ты мне зубы не заговаривай! — вспылила Сесили. — Я думала, это единственная голубая кошка из Египта во всем Лондоне, и вот прихожу домой и обнаруживаю, что ты нашел точно такую же. Сейчас не время для обмена любезностями.
— Думаю, вполне логично предположить, что я нашел эту фигурку в том же месте, где ты нашла другую.
— В магазине мистера Хогга на Бонд-стрит?
— Не-ет, дорогая моя, — со смешком сказал Лукас. Он отошел от письменного стола и посмотрел со стороны на два лежащих рядом саркофага. — На складе твоего друга Лоуренса, где он хранит вещи, привезенные для музея.
Сесили оторопела:
— Надеюсь, ты не возвращался туда один?
— Нет, не возвращался, — заверил ее муж. — Эта кошка была среди вещей, которые мне принесли сыщики с Боу-стрит. Полиция предполагает, что эти вещи принадлежали Уиллу, поскольку были найдены рядом с его телом. У меня было столько забот — сначала похороны, затем надо было навещать маму и Клариссу, потом в тебя выстрелил какой-то сумасшедший, — что я заметил ее лишь сегодня утром, когда решил упаковать оставшиеся вещи Уилла и отослать Клариссе.
Сесили всмотрелась в его лицо, но прочла на нем только скорбь. Словно почувствовав ее тревогу, Лукас печально улыбнулся:
— Не волнуйся, жена. Я решил, что эта смерть — слишком тяжелая ноша, чтобы носить ее с собой всю жизнь. Я уверен, что Уилл бы мне этого не пожелал. И хотя я всегда буду сожалеть о том, что могло бы быть, я понял, что лучший способ почтить память моего брата — это продолжать жить полной жизнью. Конечно, после того как я узнаю, кто виноват в его смерти, и удостоверюсь, что он будет наказан по всей строгости закона.
Сесили улыбнулась:
— Я рада это слышать.
Лукас сменил тему:
— А теперь рассказывай, где ты наткнулась на эту штуку. Я знаю, что это не такая уж большая редкость, но странно, что эти две вещицы так похожи.
Лукас повернул первый саркофаг на правый бок, потом так же повернул второй. Он показал на небольшую отметину под вырезанной из дерева кошачьей головой. Отметина длиной примерно дюйм на первый взгляд казалось просто дефектом дерева. Только почему-то один и тот же изъян имелся на обоих саркофагах.
Сесили наклонилась, чтобы получше рассмотреть выбоину на дереве. Отметины на обоих саркофагах были поразительно похожи. Но главным, что отличало эти две вещи от подлинных предметов старины, привезенных из последней экспедиции лорда Херстона, да и от всех других, которые Сесили осматривала, были иероглифы. Именно они позволили Сесили разоблачить фальшивки.
В отличие от предметов, которые ей доводилось рассматривать раньше, на обеих этих кошках не было ничего, что хотя бы имитировало подлинные артефакты из Египта. Прежде всего на саркофагах не было указано ни имя, ни статус человека, которому принадлежала кошка. Будь саркофаги подлинными, на них обязательно были бы вырезаны молитвы разным божествам с просьбами позаботиться о любимце в будущей жизни. Иероглифы на этих саркофагах были не связаны между собой, и тексты не имели смысла. Стоящие рядом иероглифы «вода», «рука» и «склон холма» не складывались в осмысленные фразы. Сесили была абсолютно уверена, что перед ней лежат не просто подделки, а два экземпляра из множества. В самом сходстве этих двух саркофагов было нечто такое, что, глядя на них, Сесили представляла себе длинный ряд рабочих, которые сидят и штрих за штрихом наносят на изделия эти внешние атрибуты принадлежности к египетской культуре. И даже не подозревают, насколько эти вещи далеки от настоящих древностей.
— Я нашла этот саркофаг в магазине Адольфуса Хогга на Бонд-стрит. Он сказал, что купил его у одного джентльмена, у которого плохо с деньгами и он вынужден продавать свои ценности. Одной из них, по крайней мере по словам Хогга, и была эта древнеегипетская реликвия.
— Ну что ж, — сказал Лукас с резковатыми нотками в голосе, — твоего мистера Хогга ввели в заблуждение. Признаться, меня очень тревожит мысль, что скупщики антиквариата в наши дни стали такими беспринципными.
— Да, действительно. — Сесили взяла в руки второй саркофаг. — А создатель этих вещиц никак не мог предположить такого невезения, что и та и другая попадет в руки к эксперту по египетским иероглифам.
— Наверняка тому ловкачу это и в голову не могло прийти, — согласился муж. — Я думаю, большинство подобных вещей с радостью хватают настоящие коллекционеры и потом прячут под замок подальше от любопытных взглядов дилетантов. Ну и конечно, их приобретают музеи и заведения вроде Египетского клуба.
— Скорее всего у создателя этих кошек не было цели, чтобы они попали в музей или в этот клуб. Это слишком рискованно — ведь там их могут увидеть люди, способные распознать фальшивку.
— Да, пожалуй, — согласился Лукас, хмурясь.
Сесили подняла взгляд на мужа:
— В чем дело? Ты задаешь себе вопрос, почему эта вещь оказалась похороненной с Уильямом?
— Да. Напрашивается мысль, что Уильям уличил того, кто был причастен к изготовлению этих двух подделок, и потому-то его и убили.
Сесили вложила ладонь в руку Лукаса и прильнула к нему всем телом. Пусть она еще и побаивалась ответить на любовь мужа, но без малейших колебаний старалась утешить его, когда это было в ее силах.
— Думаю, ты прав. И что дальше? Может ли быть, что в изготовлении поддельных артефактов был замешан кто-то из участников последней экспедиции? Если да, то это могло вызвать панику и среди работников музея, и среди членов Египетского клуба.
Лукас сел за письменный стол в массивное кресло и притянул Сесили. Она пыталась возражать, но он усадил ее на колени.
— Я вот о чем думаю… — Он посмотрел на деревянную кошку и провел пальцем по краю основания. — Не пугайся.
К удивлению Сесили, он взялся за маленький свободный кончик пластыря и потянул. Сесили невольно вскрикнула.
