— Я вижу, моя дочь балует тебя, а ты этим пользуешься, — сказала Бренна неодобрительно. — Хватить валяться. Если уж мой муж встал на ноги, то ты и подавно мог бы сделать это, и гораздо раньше. Я хочу уже сегодня увидеть Кристен замужем.
Серые глаза ее метнулись в сторону викинга, как бы желая удостовериться, не имеет ли он что-нибудь против этого заявления. Когда никаких возражений не последовало, у Ройса будто гора свалилась с плеч. И сразу же к нему вернулось его предубеждение к этому человеку.
Он поднялся с кровати, собрал все силы, чтобы на лице его никак не отразилось, до какой степени ему больно.
— Я не хотел бы показаться невежливым и поднять твоего мужа раньше, чем он придет в норму. Поэтому мы так долго тянули со свадьбой.
— Ройс! — воскликнула Кристен.
Бренна усмехнулась и хотела что-то сказать, но муж опередил ее. Он откинул голову и громко расхохотался.
— Ты это серьезно, сакс? Если бы я это знал, я бы не позволил своей жене так долго развлекать меня в постели.
Теперь Бренна фыркнула, а Кристен засмеялась.
— Вы два дерзких лгуна! Что мы будем с ними делать, мама?
— Не знаю, что будешь делать ты, — ответила Бренна, — Но если твой отец не прикусит язык, то он опять окажется в постели.
— Так ведь мы только что оттуда, — ответил, ухмыляясь, Гаррик. — Но если ты хочешь продолжить…
Кристен увидела, как покраснела Бренна, и отругала отца:
— Я прошу тебя, отец. Ведь Ройс не знает, что вы так шутите. Вы же его шокируете.
— Ну, если уж это его так шокирует, тогда мне придется извиниться перед ним за то, что я двинул ему в зубы. Но я мог бы поклясться, что слышал, будто ты все лето провела у него в постели.
И если до этого Ройс был еще не очень шокирован, то теперь не знал, куда деться. Он видел, как покраснела Кристен, и почувствовал, что краска подступает к его щекам. С Гаррика мгновенно слетела его насмешливость, и он вновь посерьезнел. Теперь Ройсу стало понятно, откуда у Кристен такая частая смена настроения.
— Однако ты уже попытался убить меня за это, — неприязненно сказал Ройс Гаррику — Если ты все еще тешишь себя этой мыслью…
— Не будь идиотом, — обрезал Гаррик. — Разве мог я тебя убить, после того, как Бренна сказала мне, как наша дочь к тебе относится?
— Почему же Торольф мне об этом не сказал?! — воскликнула Кристен.
— Чтобы ты рассказала обо всем саксу? — Гаррик покачал головой. — Нет, Крис, чтобы все остались довольны, нужно было все сделать так, как мы и сделали. И, кроме того, он все же заслужил хорошую взбучку.
Бренна вздохнула.
— Твой отец забыл свою собственную молодость, дорогая. — Она бросила на Гаррика многозначительный взгляд и улыбнулась Кристен. — Речь идет не о том, что он с тобой спал, а о том, что он не женился на тебе раньше. Нам обоим это не нравится, и поэтому мы хотим исправить кое-что задним числом.
И все же Ройс хотел получить благословение от отца Кристен. Он должен был услышать его из уст самого Гаррика.
— Так ты благословляешь нас? — обратился он к нему.
Бренна стукнула мужа кулаком в ребро, так как ответ прозвучал не сразу.
— Да! — выпалил он, наконец.
Ройс засмеялся, увидев, что Гаррик корчится от боли. Однако он не рассчитал свои силы, и слишком громкий смех отдался в его груди такой болью, что он застонал. Теперь был черед Гаррика смеяться.
— Ну что ж, я вижу, сегодня ночью мое благословение тебе еще не понадобится, — сказал он сердито.
Однако мрачное лицо Ройса рассмешило его так, что он заработал от своей жены еще один удар под ребро.
— Я провожу отца вниз, — обратилась Бренна к дочери, — а ты подготовь Ройса, чтобы мы могли побыстрее начать. — С этими словами она подтолкнула все еще хихикающего Гаррика к выходу.
Кристен закрыла за родителями дверь и с легкой улыбкой обратилась к Ройсу:
— К ним нужно сначала привыкнуть.
Он видел, что она с трудом сдерживает радостный смех. С момента приезда родителей радость переполняла ее. Она была окружена своими близкими и друзьями, и трудно было представить себе более счастливого человека, чем Кристен. Поэтому он не хотел омрачать ее настроение своими впечатлениями о Гаррике и жаловаться на него.
Нерешительно он спросил:
— Тебе будет недоставать их, когда они уедут?
Она все еще улыбалась, но потом посерьезнела и, подойдя к Ройсу, положила ему руку на плечи.
— Да, конечно. Но отец обещал навестить нас. В конце концов это не такое уж длинное путешествие. Летом они могли бы приезжать.
Ройс чуть было не застонал при этой мысли.
— Надеюсь, они не будут приезжать слишком часто? — с надеждой спросил он.
— Ну, может, через год.
Он спрятал свой ужас, прижавшись лицом к ее груди. Родной запах сразу же заставил его все позабыть.
Его руки обвили ее талию, а его подбородок лежал в глубоком вырезе ее зеленого бархатного платья. С того дня, как он признался, что любит ее, она надевала только свою одежду и ни словом не упоминала о своем бывшем положении. Она с такой же легкостью отбросила от себя свое рабство, с какой подчинилась ему когда-то. И тогда он понял, что она никогда и не была рабыней.
Темная зелень платья еще больше подчеркивала глубину ее глаз, в которых сверкали бирюзовые искры. Он прочитал в них безграничную любовь и нежность.
— Они ждут эту свадьбу уже целую неделю.
Его губы снова прижались к ее коже, прежде чем он произнес:
— Может, мы наберемся храбрости и заставим их еще немного подождать?
— Ты шутишь? — Она обняла его, и язык ее медленно и с наслаждением скользил по его губам. — Ты ведь не хочешь мне предложить… — Она коротко засмеялась, а он, притянув ее к себе, посадил на колени и сказал:
— Это была шутка, негодница! Но ты можешь добиться того, что я передумаю.
— Правда? — Она обняла его за шею и прижалась к его губам. — Ты считаешь, что я могла бы? А почему, собственно, и не попробовать?..
Локи — в скандинавской мифологии бог асов, который иногда вступает во враждебные отношения с другими богами, насмехается над ними, проявляя причудливо-злокозненный характер, хитрость и коварство. Другие его имена Лофт и Лодур (Примеч. переводчика).
Один — в скандинавской мифологии верховный бог, соответствует Водану (Вотану). У континентальных германцев Водан выступает как основная фигура, как носитель магической силы. (Примеч. переводчика).
Тор — Донар, в германо-скандинавской мифологии бог грома, бури и плодородия, богатырь, защищающий богов и людей от великанов и страшных чудовищ (Примеч. переводчика).
