— Что тебе надо, гражданка? — сурово спросил он.
— Я хотела бы видеть гражданку Гранмезон. Она ведь здесь живет?
Лаура произнесла это с заметным иностранным акцентом, и жандарм сразу же нахмурился:
— А ты кто такая? Часом не англичанка?
— Нет, я американка. Меня зовут Лаура Адамс. — Она протянула ему свое свидетельство о гражданской благонадежности. — Мари Гранмезон — моя подруга, поэтому я и хочу ее навестить.
— Мне, конечно, жаль, но гражданку Гранмезон посещать запрещено. — Жандарм внезапно расхохотался. — У нее заразная болезнь, и ее надежно изо… изолировали! — Он не слишком уверенно произнес последнее слово.
— Она больна? — встревожилась Лаура.
— Можно сказать и так. Она больна роялизмом, а это очень опасная болезнь!
— Иными словами, для гражданки Гранмезон собственный дом стал тюрьмой? — вмешался Жуан, который уже начал терять терпение. — Так зачем же тогда ее выпустили из тюрьмы?
— Если бы ты оказался на ее месте, ты бы так не говорил. Ей куда лучше в собственной квартире, чем в камере. Кстати, ты-то кто такой? Прислуживаешь богатым иностранцам?
Жуан сунул нахалу в нос свой железный крюк, и жандарм в ужасе отпрянул.
— Я воевал и потерял руку под Вальми! Советую тебе говорить со мной поуважительнее, сопляк!
— Извиняюсь, гражданин. У тебя же на лице это не написано… Но я был бы рад пожать руку такому храбрецу! — Жандарм протянул Жану грязную ладонь, и тот пожал ее здоровой рукой. — Только насчет гражданки Гранмезон я тебе ничем не могу помочь. Ее охраняют днем и ночью на тот случай, если ее любовник, настоящий злодей, решит к ней наведаться.
— А что же она ест? Или ей с неба сыплется манна? Может, ее все же выпускают за покупками?
— Нет, она не выходит. Покупками занимается ее слуга, здоровенный такой. А гражданка Гранмезон не должна ни с кем общаться. Так что сожалею, но вы ее увидеть не сможете.
— Но хотя бы передайте ей то, что мы принесли! — попросила Лаура.
— А записки какой-нибудь там случайно нет, а?
— Посмотрите сами. Это мед и варенье, которое гражданка Гранмезон сама варила. Сливы из ее собственного сада. Скажите ей, что это от Лауры и…
— Хватит! — оборвал ее жандарм. — Ничего я ей не скажу! Будьте Довольны, что я это у вас беру…
Жуан вытащил из кармана пачку ассигнаций и показал их жандарму.
— А это не поможет? — прошептал он, оглянувшись.
— Ты что, с ума сошел? Неужели не понимаете, что сейчас «национальная бритва» приблизилась к горлу каждого? Давайте сюда вашу корзинку и уходите побыстрее!
Они не стали настаивать и ушли, но по дороге Жуан дал волю своему раздражению.
— Какая глупость! — бормотал он. — Если они вот так пытаются поймать барона, то им это не удастся. Конечно, за домом следовало наблюдать, но издалека и не так явно. Им не хватает ума даже на то, чтобы устроить настоящую западню!
— Вам следовало бы давать им уроки! — насмешливо сказала Лаура. — Если бы я знала, я бы сунула записку в варенье. Мари куда больше нуждается в том, что я могла бы ей написать, чем в десерте к чаю.
— Это так важно?
— Да, это очень важно! Видите ли, Мари считает, что Бац любит другую женщину, и я должна была…
— А разве это не так? Ведь он вас любит, это сразу видно! Лаура нахмурилась:
— Речь не обо мне, а о нахальной девице, которая явилась к Мари и поведала ей, что она невеста барона и ждет от него ребенка. Скажите, Жуан, улица Бюффо далеко отсюда?
— Это недалеко от нашего дома на Монмартре, — ответил Жуан, знавший Париж как свои пять пальцев. — А что вы там забыли?
— Именно там живет эта Мишель Тилорье. Я хотела бы с ней поговорить.
Жуан собрался было сказать, что ее эта история не касается» но он по опыту знал, что, когда между бровей Лауры появляется такая вот упрямая сердитая складка, лучше с ней не спорить.
— Что ж, улица Бюффо, так улица Бюффо! — вздохнул он. Однако судьбе было угодно, чтобы в это утро Лаура не встретилась ни с кем из нужных ей людей. Когда они пришли на улицу Бюффо, перед одним из красивых, окруженных садами особняков стояла толпа зевак, а жандармы окружили закрытую карету. Кого-то явно арестовали.
— Господи! — выдохнула Лаура. — Именно в этот дом я намеревалась зайти.
— Судя по всему, у соперницы мадемуазель Мари неприятности…
Они смешались с толпой соседей и прохожих. Спустя минуту на пороге появилась женщина в черном, элегантная, красивая, но очень бледная. Два жандарма без всяких церемоний стащили ее с лестницы, бросили в карету и сели туда сами. Фиакр немедленно тронулся с места, окруженный конными жандармами.
Лаура ничего не понимала. Дама, которую только что увезли, никак не могла быть Мишель Тилорье, потому что ей было около сорока.
— Кто это? — спросила она у женщины в фартуке с метлой в руках, которая вернулась к дому напротив и начала снова подметать крыльцо.
— Это гражданка Эпремениль. Ее муженек, говорят, замешан в каких-то махинациях. Что-то там с кораблями и грузами… Его-то не нашли, так забрали ее.
— Но мне казалось, что в этом доме живет адвокат Тилорье! Я пришла к нему по делу…
Женщина рассмеялась.
— На твоем месте я бы поискала другого адвоката. Тилорье лежит в могиле вот уже несколько месяцев. Ты видела его вдову.
— Но ты же сказала, что ее фамилия…
— Эпремениль. Она недолго вдовела. У нее был дружок, и не успел ее муженек помереть, как она выскочила за любовника замуж. Самое смешное, что это свекор ее старшей дочери! Так что теперь они обе носят одну и ту же фамилию. — Старшая дочь? У нее еще есть дети?
— А как же! Вторая дочка, Мишель, только она не замужем. Кстати, ее что-то не видно. Наверное, уехала к сестре, в Нормандию.
— Понимаю. А ты не знаешь какого-нибудь другого адвоката? — Лаура решила не отступать от своей роли.
— Должна сказать тебе, гражданка, что у меня с этими говорунами мало общего. И мне тебя жаль, раз у тебя есть к ним дело! Тебе бы лучше, обратиться в Комитет общественного спасения. Там тебе укажут кого-нибудь, если они еще остались. В любом случае тебе это обойдется дешевле. Деньги требуют уважения…
Поняв намек, Лаура вложила ассигнацию в руку говорливой женщины, молча повернулась и ушла. По дороге домой она не произнесла ни слова. Сомнение — этот бич любви — снова проснулось, разбуженное одним-единственным словом. Мишель была в Нормандии, и именно туда отправился Жан! Этого оказалось достаточно, чтобы и без того хмурый день показался ей совсем мрачным. Лаура твердила себе, что, возможно, это всего лишь совпадение, но Лаура многое бы отдала за то, чтобы узнать, где живет старшая сестра Мишель. То, что Нормандия была большим герцогством, ее не утешало…
