Вспомнив о том, как Ред умолял ее подарить ему хоть немного любви и тепла, Виктория не сдержала горького стона. Боже, как же глупо и жестоко она вела себя в те дни! Теперь она была готова заново проделать весь долгий и опасный путь в далекие гвианские дебри и сразиться с целой ордой головорезов, чтобы быть вместе с любимым. Но было слишком поздно – Ред больше не нуждался в ее любви. Короткий росчерк пера на бумаге с дарственной поставил точку в их мучительных и сложных отношениях.
Подойдя к столу, Виктория решительно придвинула к себе чернильницу и чистый лист почтовой бумаги и в пару минут настрочила ответ тетушке. Она не поедет в Лондон в этом сезоне. Она останется здесь, в своем дорогом Джемисон-холле, надеясь, что родные стены рано или поздно излечат ее сердечный недуг. В то время как в Лондоне все будет напоминать ей о Реде, и она окончательно потеряет душевный покой.
– Миледи, к нам пожаловал столичный гость. – Горничная немного помолчала для полноты эффекта. – Это лорд Стюарт Филдинг, миледи!
– Стюарт?!
Оторвавшись от деловых бумаг, которым она собиралась посвятить весь сегодняшний день, Виктория порывисто вскочила из-за стола. На какое-то время ей показалось, что служанка ошиблась. Что могло побудить Стюарта приехать в Джемисон-холл без всякого предупреждения, да еще в такой день? Сегодня, второго апреля, в Лондоне должны были давать первый бал в весеннем сезоне, и было естественно предположить, что Филдинг не пропустит такого события. Учитывая, что от Джемисон-холла до Лондона не менее четырех часов пути, он едва успевал добраться обратно, не опоздав. Стоило ли проделывать такой путь, чтобы провести в имении каких-то пару часов?
– Хорошо, Линда, передай лорду Филдингу, что я сейчас спущусь в гостиную, – сказала Виктория, торопливо поправляя небрежно сделанную прическу.
По тому, как Стюарт нетерпеливо расхаживал по комнате, заложив руки за спину, она сразу догадалась, что он чем-то разгневан. За те два месяца, что они провели в дороге из Риверсайда до Англии, Виктория достаточно хорошо изучила брата Реда. Недоуменно пожав плечами, девушка переступила порог гостиной и тут же встретилась с пылающим взглядом синих глаз своего несостоявшегося родственника.
– Какой неожиданный сюрприз, Стюарт. – Виктория приветливо улыбнулась, стараясь не замечать направленного на нее раздраженного взгляда. – Я очень рада вас видеть, хотя, признаюсь, немало удивлена, что вы приехали навестить меня именно сегодня. Разве вы не собираетесь быть на балу?
Он перестал расхаживать по комнате и встал напротив Виктории, скрестив руки на груди.
– Виктория, какого черта вы до сих пор сидите в этой глуши? – бесцеремонно спросил Филдинг, глядя на нее так, будто готов стереть в порошок. – Если вам прекрасно известно, что сегодня открывается новый светский сезон, то почему вы еще не в Лондоне?
– Стюарт…
– Я просто вне себя! Вы даже не представляете, в каком бешенстве я был сегодня утром, когда заехал к вашей тетушке, чтобы вызваться сопровождать вас на бал. Боже, да мне и в голову не могло прийти, что вы решите остаться в имении. Но теперь-то из вашей дурацкой затеи ничего не выйдет – вы немедленно собираетесь и едете со мной. Бал начинается в десятом. часу. Если вы соберетесь в течение часа, мы даже успеем к началу.
– Простите меня, Стюарт, но… это абсолютно невозможно. – Виктория взглянула на молодого человека с виноватой улыбкой и упрямо покачала головой. – Я не хочу ехать в столицу. Наверное, это покажется вам странным, но меня больше не прельщают светские удовольствия.
– Вот как!
– Да. Мне не интересны ни балы, ни театры, ни любые другие развлечения.
– А поклонники? Насколько я помню, в прошлом году вы просто купались во внимании мужчин и были этим весьма довольны. Разве сейчас что-то изменилось? Я говорил о вас с некоторыми из наших столичных щеголей и убедился, что ваш прошлогодний успех не забыт, а история с таинственным женихом и наследством лишь подогревает интерес мужчин к вашей особе.
Виктория замахала руками, словно защищаясь от этих слов.
– Прекратите, Стюарт, ради всего святого! Неужели вы не понимаете, что это просто жестоко? – жалобно взмолилась она, с упреком глядя ему в глаза.
– Жестоко? Боже мой, Виктория, но почему? – Он быстро шагнул к ней и взял за руку, не давая уйти. – Что случилось, дорогая моя? – он пытливо всматривался в ее лицо. – Почему мои слова вдруг так расстроили вас?
– А вы сами не понимаете? – Виктория всхлипнула, отводя взгляд от его вопрошающих глаз.
Стюарт ласково рассмеялся.
– Виктория, ну как же мне понять вас, если вы лишь молчите и грустно вздыхаете, не объясняя причины вашей печали? Впрочем, я не слепой болван, и мне уже и так все ясно… Тысяча чертей! – внезапно воскликнул он, резко отпустив ее руку и взглянув на часы. – Довольно разговоров, Виктория, собирайтесь. Я дал слово леди Сиддонс, что доставлю вас сегодня в Лондон, и намерен сдержать его, нравится вам это или нет.
– Но… – Виктория замялась, испуганная этой неожиданной переменой в его поведении. – Поймите же, Стюарт, я действительно не могу! Бог мой, да у меня даже нет подходящего платья, чтобы ехать на бал. Не могу же я появиться на первом балу сезона в прошлогодних обносках, давно вышедших из моды!
К ее непередаваемому удивлению, лицо Филдинга осветилось торжествующей улыбкой.
– Что ж, признаться, я предвидел нечто подобное, – произнес он, направляясь в сторону маленького столика, приютившегося в углу гостиной, – и поступил очень предусмотрительно, завернув по дороге сюда к нашей мудрой Георгине.
Виктория ахнула, только сейчас заметив огромную картонную коробку, перевязанную розовой шелковой лентой. Победно поглядывая на девушку, Стюарт развязал ленту, и перед взором Виктории предстало очередное творение искусной лондонской модистки.
– Боже мой, Стюарт, у меня просто нет слов, – пробормотала девушка, нетерпеливо извлекая из коробки пышное платье и прочие принадлежности бального туалета. – Ах, посмотрите! – вдруг вскрикнула она, слегка побледнев от волнения. – Это платье как две капли воды похоже на то, что я надевала в этот день год назад, на свой первый бал… Нет, небольшие отличия все же есть, но это неважно. Все равно я чувствую себя так, будто и в самом деле все происходит в первый раз…
Она смущенно остановилась, бросив на Филдинга испуганный взгляд. Не осудит ли он ее за эту легкомысленную радость, обидевшись за брата? Но лицо Стюарта оставалось по-прежнему доброжелательным и спокойным. Встретив взгляд Виктории, он подошел к ней и, улыбнувшись странной, какой-то загадочной улыбкой, сказал:
