Промокшие от морских соленых брызг, продрогшие и голодные, растрепанные, с потекшей с бровей и ресниц тушью на побледневших лицах, они карабкались по поросшим морскими водорослями ступеням причала. Взглянув наверх, они не прочли ни малейшего дружелюбия в удивленных глазах зевак, собравшихся поглядеть на новоприбывших с пирса. Софи со своими двумя подопечными покинула борт шхуны последней, поскольку маркиз так ослаб, что его пришлось на руках выносить на берег. К тому времени когда Софи, держа Антуана за руку, взошла на пирс, в толпе зевак уже появились отдельные личности, желавшие по возможности помочь несчастным беженцам. Местный сквайр послал три экипажа, чтобы доставить всех нуждающихся в срочной помощи аристократов в свое находившееся недалеко от гавани поместье. Какой-то джентльмен надеялся найти среди прибывших своих старинных французских знакомых. Увы! И хотя разочарованию его не было предела, он тем не менее самолично проводил пару эмигрантов в портовую таверну и нанял лошадей, чтобы перевезти их в Лондон. Две прямые, как палки, строго одетые старые девы, похоже сестры, притащили на пирс тележку, в которой стоял чан с дымящимся чаем, и поили задаром всех желающих. Генриетта уже выпила свою чашечку и стояла, о чем-то оживленно беседуя с какими-то знакомыми молодыми людьми, прибывшими вместе с нею из Франции. Один из них подробно объяснил сидевшему на козлах двуколки вознице, куда именно их следует доставить. Софи было собралась выступить в роли переводчицы, однако в этот момент Гастон опустил маркиза на стоявшую близ пирса скамью, и девушка бросилась к старику, опасаясь, что он с этой скамейки вот-вот свалится. Сев с ним рядом и обняв его на всякий случай рукой, Софи совершенно не заметила, как к ним подошел высокого роста священник в развевающейся на ветру черной сутане.
– Мадемуазель! Слава Богу, что вы благополучно добрались до этого благословенного края. Я не говорю по-французски, но надеюсь, до вас дойдет смысл моих слов.
– Я вас прекрасно понимаю, – поспешила ответить Софи на чистейшем английском.
Священник всплеснул руками.
– Так значит, мы будем прекрасно друг друга понимать. Вот и отлично! Вижу, что этот почтенного возраста джентльмен рядом с вами нездоров. Кстати, как мне следует к нему обращаться?
Соблюдать формальности было некогда.
– Это маркиз де Фонтэн, и я весьма за него обеспокоена.
– В таком случае, мадемуазель Фонтэн, – ответил священник, предположив, что Софи дочь маркиза, – я преподобный Джон Барнз, настоятель близлежащего сельского прихода.
На мгновение отвернувшись, он крикнул своей супруге:
– Миссис Барнз! Господь требует от нас доброго дела. Один из наших французских братьев нуждается в помощи.
Миссис Барнз – довольно высокая, худая женщина – поспешила к ним с чашкой чая.
– О бедный джентльмен! Дом приходского священника в вашем распоряжении, мадемуазель… А это ваш малыш?
Она было собралась погладить Антуана по головке, но он испуганно отпрянул от нее, прижавшись к юбке Софи.
– Нет, это мой племянник, и… – Она не договорила, так как маркиз не удержал чашку с чаем в руках и опрокинул ее на себя. Вытирая его жилет носовым платком, Софи вежливо отклонила предложение англичанки.
– Ценю вашу доброту, но думаю, будет лучше, если мы остановимся в таверне через дорогу. Маркиз нуждается в срочном отдыхе и медицинской помощи.
– В нашем доме он получит и то, и другое, тем более, это всего лишь в паре миль отсюда, – искренне настаивал преподобный Барнз. – Наш экипаж доставит вас туда в мгновение ока.
– Послушайтесь совета настоятеля, – уговаривала ее миссис Барнз. – Таверна слишком неспокойное для вас место, обитель беззаконья, греха и пьянства.
Софи не могла понять, что же именно заставляет ее мешкать, когда доводы этой пары более чем разумны. Для маркиза тишь да благодать дома сельского священника будут несомненно благотворнее нездоровой обстановки таверны. Но, в конце концов, согласившись, она вдруг внезапно ощутила, что поступает против своего желания и воли.
– Хорошо, я принимаю ваше приглашение и премного благодарю вас, господа.
– Отлично! – преподобный потер руки. – Позовите нашего кучера, миссис Барнз, он поможет мне перенести маркиза в повозку!
Как только миссис Барнз удалилась, к Софи подбежала Генриетта.
– Я еду сейчас в знакомыми в Брайтон. Можно нанять еще один экипаж, и тогда поедем вместе.
Софи отрицательно покачала головой, объяснив, что уже получила приглашение.
– Но как только маркиз поправится, мы отправимся в Брайтон и обязательно тебя найдем.
– Не забудь тот адрес, что я тебе дала. Если забудешь, сверишься по книге посетителей курорта, она хранится там в одной из местных библиотек. Дядюшка говорил мне, что в этой книге расписываются по прибытии в Брайтон все важные особы. Мое имя и адрес обязательно будут там.
Софи улыбнулась. Генриетта говорила как настоящая аристократка, ничуть не сомневаясь, что в Англии ей обеспечено то же высокое положение, что и во Франции.
– Не волнуйся, не забуду.
Они расцеловались, после чего Генриетта, поцеловав на прощанье Антуана, подбежала к поджидавшей ее двуколке.
Казалось, что настоятель был чрезвычайно доволен, что удалось расположить маркиза в экипаже. К слову сказать, экипаж этот был весьма потрепанный и довольно-таки грязный. Софи подумалось, как же в таком случае выглядит дом приходского священника. Впрочем, вполне возможно, что экипаж не был личной собственностью мистера Барнза. Настоятель сел рядом с маркизом, обняв его за плечо, Софи находилась напротив них, рядом с миссис Барнз, а Антуан, как всегда, примостился на коленях своей новой «тетушки».
– Итак, вы собрались в Брайтон? – спросил настоятель, лишь только экипаж отъехал от бухты. – У определенной прослойки английской аристократии это место весьма популярно, к тому же вы встретите немало своих соотечественников, облюбовавших этот курорт.
– Я слышала, что Брайтон находится под королевским патронажем, – заметила Софи.
– Само собой. Принц Уэльский посетил эти места пару лет назад и вволю насладился морскими купаниями. Ему так понравился Брайтон, что он даже устроил себе там нечто вроде резиденции, известной как Морской Павильон.
– Ох уж этот принц, – неприятно улыбнулась миссис Барнз. – Он известный волокита и мот! Ни одной юбки не пропустит!
Настоятель, набожно вздохнув, закатил глаза к небу и многозначительно изрек:
– Не судите, да не судимы будете.
Разговор прекратился, как только экипаж свернул на разбитый проселок. Их так сильно подбрасывало на выбоинах, что Софи теперь стало совершенно понятно, почему настоятель обнял маркиза, который мог бы запросто полететь на пол, если бы его придерживала только одна Софи. Мадемуазель Делькур выглянула в окошко кареты. Там пробегали бесконечной чередой луга и леса, но никаких признаков человеческого жилища по-прежнему не было. Она схватилась за ручку дверцы, когда колымага в очередной раз подскочила на выбоине.
