Джоанна Мэйкпис - Интриги королевского двора

— Понимаю, это глупо, — продолжала она, — мне самой хотелось уехать отсюда, но теперь… — она чуть не всхлипнула, — когда отъезд совсем близок, я вдруг поняла, что не знаю, как вести себя при дворе, что леди Филиппа может оказаться совсем не такой, как я… что я буду вдали от дома…

Он с улыбкой покачал головой.

— Ну, мистрис Энн, вы сами на себя не похожи. Я твердо знаю, что поначалу вы будете скучать по дому, все будет казаться вам чужим, но вскоре вы освоитесь при дворе. Так было и со мной, но я попал во дворец, когда был гораздо моложе. А что касается ваших манер, они безупречны. Уверен, королева останется довольна вами.

— Я так долго ждала этого случая, — призналась Энн, — а теперь почему-то извожу себя напрасным беспокойством. Спасибо вам за поддержку, мистер Оллард.

Впервые за все время их знакомства она пристально взглянула на Олларда… и словно прозрела. Оказалось, что ему присуща грубоватая мужская притягательность, черты его отличаются правильностью, и самое важное — выражение лица доброе и участливое, без тени цинизма или жестокости. Энн задумалась: согласилась бы она выйти за него замуж, не будь он сыном Доминика Олларда? Спохватившись, она решительно отогнала эту мысль. В этот момент крепкие загорелые пальцы Ричарда сжали ей руку, и по ней пробежал холодок.

А каким он был бы в супружеской постели? Внимательным, нежным, страстным? Пожалуй, он наделен всеми этими качествами, к тому же он предприимчив и смел, и наверняка во вред не только самому себе, но и будущей жене.

Энн осторожно отстранилась.

— Простите, что задержала вас, мистер Оллард.

— К чему такие формальности, мистрис Энн? — насмешливо удивился он. — Впрочем, в пути нам представится случай познакомиться поближе. — Он прикрыл глаза ладонью от яркого солнца. — Кажется, погода установилась. Значит, нам не придется тащиться по грязи. — Он улыбнулся и метнул в нее лукавый взгляд из-под густых темных ресниц. — Надеюсь, путешествие вдвоем со мной вас не пугает? Мне показалось, вы избегаете меня.

— Нет, нет! — поспешила возразить Энн. — Просто у меня… было столько хлопот! Я рада, что нам с вами по пути.

Энн чуть не изменила своему решению вести себя с Ричардом холодно, но вежливо на следующий же день: он рассердил ее, пожелав сам убедиться, что все готово к отъезду. Он весьма придирчиво осмотрел вооружение двух слуг, которым предстояло сопровождать ее, корзины с припасами и дорожные сундуки, навьюченные на спины мулов, даже копыта лошадей и, наконец, седло самой Энн.

Вчера, столкнувшись с Ричардом во дворе, Энн только притворилась, будто ее тревожит предстоящее расставание с домом, но сегодня с утра ее и вправду охватили тоска и страх. Она не смела даже взглянуть на родителей и Неда, боясь разрыдаться, ей не терпелось вскочить в седло и умчаться отсюда, но Ричард Оллард со своей нелепой предусмотрительностью вовсе не собирался спешить. Он сам подсадил Энн в дамское седло, подтянул стремя и проверил подпругу.

— Нельзя допустить, чтобы вы свалились с седла, не успев отъехать от Раштона, — объяснил он.

— Уверяю вас, мистер Оллард, я прекрасно держусь в седле, — раздраженно парировала Энн.

— Ничуть не сомневаюсь, мистрис Энн, но лучше не рисковать. Вы должны прибыть в Вестминстер живой и невредимой, — весело продолжал он. — Что хорошего, если в пути вы заболеете? И потом, я пообещал вашему отцу присматривать за вами.

Энн стиснула зубы и принужденно улыбнулась матери и отцу, подошедшим поцеловать ее на прощание. Мать негромко напомнила:

— Не забывай то, что я сказала. Держи язык за зубами, слушайся мистера Олларда.

Сэр Гай промолчал. Его губы были крепко сжаты, он явно боролся с тревогой и сомнениями. Обняв дочь, он, наконец, кивнул Ричарду, веля трогаться в путь. Энн отвернулась, чтобы не видеть, как машут ей вслед родители и брат. Даже пес захлебывался возбужденным лаем. Выезжая за ворота, Энн в последний раз взглянула на родной, с детства знакомый дом. Мэри Скроггинс сидела в седле за спиной младшего из двух стражников. Второй, лучник, который воевал с сэром Гаем при Редмуре и Ист-Стоуке, ехал впереди, а Ричард Оллард и Энн — между ними. Каждый из мужчин вел на поводу мула.

Как и предсказывал Ричард, день выдался ясным и теплым, солнце золотило последние осенние листья, поблескивало на водной глади пруда. Вскоре Энн воспрянула духом и стала искренне радоваться поездке, с интересом оглядываясь по сторонам, любуясь убранными полями, растянувшимися по обе стороны дороги. Ричард негромко засвистел сквозь зубы, и она сердито нахмурилась: он мешал ей наслаждаться покоем и тишиной. Заметив ее недовольный взгляд, Ричард усмехнулся.

— Прошу прощения, мистрис Энн, такая уж у меня привычка.

— Очень жаль, — сухо отозвалась Энн. — Она меня раздражает, чтобы не сказать большего.

Ричард пожал плечами и умолк, а девушке вдруг стало стыдно, и она робко обратилась к нему:

— Наверное, вы уже не раз ездили этой дорогой.

— Не так уж и часто. Обычно я предпочитаю Большую северную дорогу, ведущую прямо от Йоркшира, но на этот раз сделал крюк, чтобы повидаться с вашим отцом. И, как видите, правильно сделал — мне выпала честь сопровождать прелестную леди, едущую навстречу своей судьбе.

— Хватит дразнить меня, сэр, — разозлилась Энн.

— Кажется, вы уже затосковали по дому.

— Я не ребенок, но… — Энн вздохнула и призналась: — Я и представить себе не могла, что мне будет так трудно покидать Раштон и расставаться со своими близкими, к тому же на неопределенный срок.

— Вы скоро вернетесь домой, — утешил ее Ричард.

— Вы думаете, я не сумею угодить королеве?

— Нет, дело не в этом. Просто скоро вы будете помолвлены, а королева не станет удерживать при дворе женщину, место которой рядом с мужем. Так что наслаждайтесь последними месяцами свободы.

— А вы знали королеву, когда служили при дворе? — спросила Энн, торопясь сменить неприятную ей тему.

— Нет. В то время леди Бесси жила в Шериф-Хаттоне в Йоркшире, вместе с юным графом Уорвиком.

Глаза Энн увлажнились.

— Бедный граф! Отец часто говорит о нем. Всю жизнь провести в тюрьме! Как, должно быть, он тоскует по свободе, томясь в Тауэре!

— Пока страной правил его дядя, граф был свободен, — просветил ее Ричард. — Уорвик жил при дворе, готовился стать воином. Но с тех пор, как на престол взошел король Генрих, Уорвика держат под стражей.

— А правда ли, что он слабоумный?

— В длительном заключении любой человек теряет остроту ума.

Некоторое время Энн ехала молча, размышляя о тех, с кем судьба сыграла злую шутку, сделав их сыновьями или племянниками короля.