Это был замечательный голос — не визгливое высокое сопрано, а удивительный женский альт с мягким бархатистым звучанием. Этот голос дурманил подобно вину и в то же время умиротворял, успокаивал…
Заинтригованный, граф подошел поближе к сцене и замер в изумлении. Перед ним была девушка необыкновенной красоты, высокая и стройная. «Черт возьми, до чего же хороша», — думал Деймиен, не в силах отвести от нее глаза. Темные густые волосы девушки волнами спадали ей на спину, а бледно-лиловое платье подчеркивало совершенные формы груди и бедер.
Деймиен подошел еще ближе и, наконец-то рассмотрев лицо девушки, почувствовал, что сердце его гулко забилось в груди. Да, она была удивительно хороша собой, эта незнакомка с лицом ангела и волшебным голосом. «Прекрасна, словно роза на снегу, — подумал Деймиен. — Необыкновенная красавица…»
Взяв у одного из зрителей программу, граф отыскал в ней имя актрисы, исполнявшей роль главной героини в «Венецианском разбойнике». Вернув листок, снова посмотрел на сцену. Мисс Уайт… Конечно же, это не настоящее имя. Актрисы всегда скрывают свои настоящие имена — Деймиен прекрасно это знал, потому что был знаком с некоторыми из них. Опустившись на свободный стул, забыв о цели своего прихода в театр, он наблюдал за исполнительницей главной роли. Оказалось, что эта девушка не только красавица, но и талантливая актриса. Глядя на нее, граф чувствовал, что им овладевает желание, причем желание его с каждой минутой усиливалось.
Наконец пьеса закончилась и девушка ушла со сцены, вместо нее появились акробаты. Однако акробаты графа не интересовали, и он лишь изредка на них поглядывал. Когда же и они исчезли за кулисами, Деймиен уже принял решение…
Она должна принадлежать ему — ведь он и так терпел слишком долго. Что же касается его обязательств, то он не собирается о них забывать. Так что было бы неразумно отказывать себе в удовольствии. Действительно, если он проведет эту ночь с женщиной, ничего страшного не случится. А завтра он в любом случае займется делами. Да, непременно займется…
Деймиен решил, что утром отправится в школу «Ярдли», к своей подопечной, а Морриса навестит попозже, уже после полудня. Что же касается сегодняшнего вечера… В этот вечер у него была только одна цель — привести красавицу к себе в номер и уложить ее в постель.
Возможно, заполучить эту красотку не так-то просто, ведь у нее, должно быть, немало обожателей, но он готов заплатить любую сумму — даже отказаться от своего титула, если это поможет ему овладеть ею.
Потом она снова появилась на сцене — на сей раз в танцевальных номерах. В них принимали участие двенадцать девушек, но Деймиен смотрел только на стройную темноволосую красавицу. Вглядываясь в лицо девушки, он представлял, как обнимет ее, как прикоснется губами к ее губам… У нее были чудесные зеленые глаза, а темные брови, казалось, придавали лицу красавицы немного строгое выражение, странно контрастировавшее с нежным румянцем на щеках. О да, в ней было что-то дьявольски привлекательное… Граф чувствовал, что не успокоится, пока не овладеет этой девушкой.
Наконец представление закончилось — это был последний номер программы, — и танцовщицы, поклонившись публике, покинули сцену. Зрители бурно аплодировали, и мисс Уайт снова вышла на сцену — сейчас она казалась еще прекраснее. Девушка грациозно откланялась, улыбнулась и, окинув взглядом зрительный зал, исчезла за кулисами.
Деймиен, не сводивший взгляда с прекрасной танцовщицы, видел, что в глазах ее заблестели слезы — то были слезы благодарности. Казалось, она жила ради этого момента и расцвела от аплодисментов восхищенной публики, точно роза под лучами солнца. Какое-то время Деймиен сидел затаив дыхание, он надеялся, что мисс Уайт вновь появится на сцене.
И она действительно появилась. Румянец на ее щеках пылал еще ярче, а зеленые глаза сияли. Снова поклонившись, девушка послала публике воздушный поцелуй и опять исчезла за кулисами — на сей раз исчезла окончательно, потому что в следующее мгновение занавес опустился.
Граф сидел, не в силах пошевелиться, сидел, глядя прямо перед собой. Заметив наконец, что зрители уже начали покидать зал, он тоже поднялся и стал продвигаться к выходу. Однако в середине прохода внезапно остановился и снова уставился на занавес — словно ожидал, что он вот-вот поднимется.
Люди, направлявшиеся к выходу, обходили Деймиена и с удивлением поглядывали на него. Глаза графа лихорадочно блестели, и он смотрел на сцену так, словно перед ним была вражеская крепость, которую ему предстояло взять штурмом. И он действительно готовился к штурму, он собирался завоевать то, чего страстно желал. Сообразив наконец, что слишком долго стоит в проходе, Деймиен направился к выходу.
Смертельно уставшая после шестичасового выступления, Миранда получила причитавшиеся ей три шиллинга и начала прощаться с мистером Чиппингом и его актерами. Дэйл, исполнявший в спектаклях роли главных злодеев, на деле был добрым малым, щедрым и преданным другом; он принес в гримерную корзинку с бутылкой бургундского и сандвичами, так что Миранда могла утолить голод, перед тем как возвратиться в холодный негостеприимный дом, где заправляла мисс Броклхерст. Снова надев свои старенькие черные ботинки, она закуталась в накидку и направилась к черному ходу, чтобы не столкнуться со зрителями, которые могли бы ее узнать. Ноги — так, впрочем, всегда бывало после выступления — ныли и болели, а ведь ей еще предстояла долгая дорога домой. Конечно, можно было бы нанять экипаж, но Миранда боялась, что таким образом разоблачит себя (очевидно, напрасно боялась — ведь никто из актеров не догадался бы, что она поехала в школу «Ярдли»).
Вспомнив о предстоящей встрече с мистером Ридом и его розгами, девушка приуныла, но почти тотчас же сказала себе: «Нет, не стоит об этом думать, ведь главное — мой сегодняшний успех».
Дожевывая сандвич, она спустилась по лесенке, открыла дверь и вышла в зимнюю ночь. На улице заметно похолодало, и вокруг фонаря, горевшего над выходом, кружил снег.
Миранда сделала несколько шагов — и вдруг остановилась в замешательстве. Перед ней возник незнакомец, которого она заметила еще в зале — во время ее выступлений он не сводил с нее глаз, смотрел на нее слишком уж пристально. И вот сейчас этот высокий статный офицер стоял прямо перед ней. Он был в красном мундире, а свой плотный плащ держал на сгибе локтя.
Они молча смотрели друг на друга. И Миранду, так же как и во время ее прощального выхода на сцену, вдруг охватила тревога, сменившаяся ледяным страхом. Этот незнакомец напоминал огромного волка, изготовившегося наброситься на овцу, чтобы растерзать ее. Его намерения были совершенно очевидны.
