На лице графа Палмера появилось такое выражение, что Кейт подумала, что ее хозяину следует, пожалуй, отложить свои трактаты до лучших времен. Она быстро вскочила со стула и обратилась к нему.
— Ах, мистер Следж, — проворковала она. — Лорд Палмер неважно себя чувствует. У него разболелась голова. Может быть, в следующий раз…
— Разболелась голова? — Сайрус Следж с сомнением бросил взгляд на мощную фигуру графа. — А вы знаете, как в Папуа — Новой Гвинее лечат головную боль, сэр? Они жуют кору определенного вида дерева, затем сплевывают пережеванную массу в большой сосуд и оставляют ее бродить на жаре несколько дней…
— Кейт! — Фредди с трудом сдерживал ярость.
Она успокаивающе дотронулась до его руки.
— Все хорошо, Фредди, — проговорила она. — Если позволите, мистер Следж, я провожу его сиятельство до дверей.
— Он сказал мне «масса», Кейт! — прошипел Фредди, когда она вела его к Филлипсу, держащему наготове его цилиндр, плащ и трость. — Он сказал «масса»!
— Это не то, что ты подумал, Фредди. Он имел в виду пережеванную кору. Вот и все.
— А-а, — успокоившись, Фредди позволил дворецкому надеть на себя плащ. — А я подумал… я подумал…
— Я знаю, что ты подумал, — хмыкнула Кейт. Она взяла его трость и перчатки, пока он надевал цилиндр. — Увидимся на следующей неделе. Заезжай за мной в семь.
Фредди кивнул:
— Так будет лучше. Где-нибудь в другом месте нам встретиться никогда не удается.
— Да, — согласилась Кейт. — Поскольку ты всегда забываешь записать адрес. Спокойной ночи, Фредди, — она поймала взгляд Филлипса, — то есть лорд Палмер.
Как только граф ушел и Филлипс закрыл за ним дверь, с лестницы послышался певучий голосок.
— Любовь моя, он взял с собой трактаты? — спросила миссис Следж.
Сайрус Следж печально посмотрел на брошюры у себя в руках.
— Нет, любовь моя, — скорбно отозвался он, — не взял.
Кейт, видя их огорчение, не удержалась:
— Но он взял, мистер Следж. Когда вы не смотрели, я засунула несколько брошюр, лежавших на столике в вестибюле, в карман его сиятельства.
Миссис Следж глубоко вздохнула.
— Значит, он скорее всего найдет их, когда станет раздеваться!
Кейт постаралась, чтобы ее лицо оставалось невозмутимым.
— Непременно, мадам, — кивнула она.
— И он прочтет их перед сном, — со счастливым лицом проговорил мистер Следж. — А когда его сиятельство уснет, ему приснятся жители Папуа — Новой Гвинеи! Как вы думаете, мисс Мейхью?
— Даже не в силах представить, что еще ему может присниться, — честно ответила Кейт, — после того, как он прочтет эти трактаты.
Мистер и миссис Следж удалились, поздравляя друг друга с тем, что им удалось заставить еще одного человека поверить в чудеса преподобного Биллингса, и оставили Кейт один на один с Филлипсом, их дворецким.
— Мисс Мейхью, — позвал мистер Филлипс, запирая входную дверь.
Кейт насторожилась.
— Да, мистер Филлипс?
— Сегодня, когда мы беседовали внизу…
Не смея поверить в то, что дворецкий собирается извиниться за свою грубость, Кейт с подозрением повторила:
— Да, мистер Филлипс?
— Я забыл упомянуть одну вещь. — Дворецкий повернулся к ней. — Не будете ли вы так любезны держать это свое животное у себя в комнате? Сегодня утром я обнаружил в моих ботинках клок шерсти.
И, не сказав больше ни слова, Филлипс повернулся и направился к двери в служебные помещения.
Кейт вдруг почувствовала сильную усталость и прислонилась к стене. Что ж, подумала она, с этого момента она будет проводить все вечера, запершись с книгой в своей комнате.
Было уже далеко за полночь, когда Берк постучал в дверь апартаментов Сары Вудхарт в Дорчестере.
— Интересно, отчего она столько времени не отзывается на стук? И вообще она обычно не уезжает из театра раньше одиннадцати вечера. Скорее всего она еще не в кровати, хотя уже… — Пока Берк ждал ответа, он достал из жилетного кармана часы и бросил на них взгляд при тусклом свете гостиничного коридора. — Ну хорошо, уже четвертый час утра. Однако Сара никогда не ложится спать раньше пяти. — Ему ли этого не знать! Ведь это он заставлял ее бодрствовать по ночам последние несколько недель.
Но когда дверь в конце концов открылась, на него глянуло не нарумяненное и напудренное лицо его любовницы, а чистенькое, по-деревенски свежее личико ее служанки Лилли, которая пролепетала, моргая и протирая глаза, с большим удивлением, чем, по мнению Берка, можно было ожидать в данной ситуации:
— О! Милорд! Это вы?!
— Да, Лилли, — ответил Берк более терпеливо и более добродушно, чем ему хотелось. — Конечно, это я. А кого ты ждешь, позволь спросить? Санта-Клауса?
— Нет, милорд, — смутилась Лилли и бросила взгляд через плечо в сумрак комнаты. — Конечно, нет. Не Санта-Клауса, нет. Но только и не вас. Я не думала… я не думала, что мы увидим вашу светлость. Во всяком случае, не сегодня.
— Почему не сегодня, Лилли? Миссис Вудхарт заболела, или что-нибудь случилось?
— О нет, сэр! Только когда ваша светлость так и не появились в театре…
— Да?
— Ну, мы и решили, что не увидим вас сегодня вечером, вот и все.
— Хорошо, — кинул Берк. — Вы ошибались. Но я пришел. А теперь ты собираешься пропустить меня, Лилли, или мне придется стоять здесь на сквозняке всю ночь?
Лилли снова посмотрела через плечо.
— Ну, конечно, вы можете пройти… только миссис Вудхарт, видите ли, спит.
— Я это предполагал, Лилли. Но не думаю, что она будет против, если я ее разбужу.
Берк не считал, что льстит себе. Бархатная коробочка в кармане сюртука была гарантией того, что Сара ни в коем случае не будет возражать, если ее разбудят посреди ночи — тем более Берк Трэхерн. Он собирался подарить ей браслет в следующем месяце, ко дню ее рождения, однако решил, кроме того, попросить своего ювелира приготовить по этому случаю ожерелье и серьги, которые все вместе составили бы гарнитур. Он понял с годами, что бриллианты — самый верный путь к сердцу женщины.
— Ну-у, — проговорила Лилли, бесконечно растягивая это слово. — Не могли бы вы, сэр, обождать, пока я сперва посмотрю, смогу ли я ее разбудить? Когда мадам пришла, она чувствовала себя слегка неважно… К тому же, вы знаете, она всегда хочет выглядеть в ваших глазах наилучшим образом.
Берк очень медленно, чтобы она наверняка поняла, что он говорит, произнес:
— Отчего же, конечно, я подожду, Лилли. Но почему ты так не хочешь, чтобы я ждал внутри?
Лилли пропустила его с явной неохотой и согласилась зажечь лишь настольную лампу, когда Берк уселся на диван с видом человека, который имеет на это все права. А он их и в самом деле имел, поскольку именно он оплачивал аренду этих апартаментов. И за диван тоже он заплатил.
