— Пол коттеджа на четверть фута покрыт водой из-за шторма. А второму и третьему этажам требуется лучшая поддержка. Кажется, позади все еще нет ни окон, ни дверей. И внутри стоит запах сточной канавы. А теперь, мисс Гиван, у меня есть только одна просьба.
— Да, ваша светлость? — прошептала она.
Долгое время герцог молчал. Пальцы Питера обхватили ее ладонь.
— Вы не станете обращаться ко мне «ваша светлость», когда мы находимся в узком кругу. По какой-то безумной причине мне слышится глухой отзвук оскорбления, когда эти слова слетают с ваших губ.
— Уверяю вас, это было неумышленно, — тихо проговорила Виктория.
— А теперь все улажено. Вы вчетвером останетесь в Бьюли-парк на следующие две недели, до тех пор, пока коттедж не будет проветрен и сделан пригодным для жилья. — Он сделал паузу и отмел в сторону возможные неудобства. — Это ни в коей мере не станет беспокойством. Число комнат в Бьюли сравнимо с количеством залов в королевском павильоне в Брайтоне. Я поручу двум дюжинам горничных присматривать за вами и за мальчиками, чтобы поддержать уровень неоспоримых приличий, так как любые нарушения благопристойности могут привести к действиям, уже признанным неприятными… для всех нас.
У девушки вырвался тихий вздох.
— Конечно.
— Как бы то ни было, но я проведу в резиденции всего неделю или около того. Я еду туда только для того, чтобы разрешить многолетний спор между прежним герцогом Бофором и нашим соседом. Затем я должен вернуться в Лондон. Тогда Бьюли останется полностью в вашем распоряжении. — Он полузакрыл глаза, которые приняли ленивое выражение, веселье вернулось к нему. — Я полагаюсь на вас и надеюсь, что вы не причините имению большого ущерба в мое отсутствие, мадам.
Виктория просто ненавидела ситуации, когда у нее не было шансов выказать даже крошечную степень гордости. Но бедность делает свое дело.
— Конечно, ваша светлость.
Его глаза потемнели от неудовольствия.
— Я имела в виду — да, благодарю вас, мистер Варик. — Когда взгляд остался прикованным к ней, девушка взорвалась. — В чем дело?
— Я нахожу, что даже «мистер Варик» звучит как оскорбление, если исходит от вас.
— Ну тогда как, во имя всего святого, я должна обращаться к вам?
— Джон. — Его глаза не отрывались от ее лица, голос был решительным, но спокойным. — Когда мы в узком кругу, конечно же.
— Прошу прощения? Я…
— Подумайте об этом вот таким образом: ваши требования поднимутся на совершенно новый уровень важности, учитывая, что мы с вами будем на равных.
— Я сомневаюсь, что когда-нибудь стану вам равной.
— Что ж, вы не можете заявить, что вам не выпала такая редкая возможность прошлой ночью.
Виктория отвела взгляд, только чтобы увидеть озадаченное выражение на лице у Питера — и это стало еще одной причиной сменить тему. Она откашлялась.
— Что за спор вы ведете с вашим соседом? Возможно, я смогу, по крайней мере, предложить непредвзятое мнение — хотя бы для того, чтобы возместить самую малую частицу нашего долга вам.
Герцог несколько мгновений изучал ее, перед тем, как снова достать толстую кипу бумаг, которую он убрал в кармашек сбоку экипажа.
— Мой сосед, граф Уаймит, отказывается позволить построить дорогу в самом северном, крошечном углу полей, которые он оставил под паром.
— И?
Он провел рукой по лицу.
— И несколько десятилетий моя семья и все арендаторы Бьюли, так же, как и жители расположенной рядом деревни, должны были проезжать почти двадцать миль, чтобы обогнуть имение Уаймита, чтобы добраться до Кромфордского канала, где останавливаются баржи, которые привозят товары на продажу. И я надеялся…
— На что именно вы надеялись?
— Что ж, в последний раз, когда я навещал здесь моего дядю — незадолго до его смерти — я увидел, что эти места все больше и больше погружаются в уныние. Многие семьи потеряли своих мужчин на войне — а те мужья и сыновья, которые вернулись, лишились своих участков в пользу других.
— Ну и что вы собираетесь делать с этим? — Ее немедленно охватило раскаяние, как только она услышала нотку настойчивости в его голосе. В самом деле, Виктория не могла молчать, когда речь шла о несправедливости.
Джон вздохнул, демонстрируя многотерпение.
— Я собирался рассказать вам. Я запланировал построить большую мельницу на окраине Бьюли. Это будет амбициозный проект, цель которого — создать рабочие места и принести процветание жителям Дербишира. Но нам понадобится право пользования дорогой на чужой земле, чтобы подбодрить других молоть зерно на этой мельнице. Если мы сможем построить дорогу, то расстояние до канала станет ничтожным.
Девушка ощутила внезапную вспышку симпатии к человеку перед ней. Он не был похож на большинство аристократов, которых она знала: всегда в погоне за развлечениями и презирающих занятия коммерцией. Виктория никогда не понимала, почему важные джентльмены и леди с пренебрежением относятся к честному труду и промышленности.
— Почему ваш сосед так сильно ненавидит семью Бофоров?
— Согласно словам графа Уаймита, мой дядя едва не убил его отца двадцать лет назад, когда прежний граф пытался забрать раненую дичь — утку — которую подстрелил на границе своего имения. А если верить моему дяде, который никогда не уставал повторять эту историю до тошноты при каждой возможности, граф нарушил границу в поисках выращенных в Бьюли фазанов и у него были все права выстрелить в него. Мой дядя был, гм, несколько фанатичен насчет охоты и особенно строг с браконьерами. Хвала Господу, что он при этом был плохим стрелком.
— Итак, ваш дядя ранил графа?
— Главным образом, его гордость. По словам аптекаря, который лечил его, граф получил только поверхностную рану на руке, которую даже не потребовалось зашивать. — Герцог покачал головой. — Недавно я послал свои извинения новому графу, но тот их не принял. И когда я выдвинул предложение о покупке крошечного, но очень важного участка земли в одну восьмую акра, чтобы построить дорогу, Уаймит заявил, что скорее отдаст эту землю французам, чем продаст ее Бофору. Я пытался надавить на членов Палаты Лордов, чтобы они использовали свое влияние, но этот человек не желает вести себя разумно.
— Итак, весь этот спор из-за поцарапанной руки и утраченной утки?
— Или фазана. — Он снова покачал головой. — Можете представить, какую сумму я предложил через армию поверенных, чтобы пригладить перышки Уаймиту?
— Не уверена, что хочу узнать об этом.
— Пятнадцать тысяч фунтов.
Что-то застряло в глубине горла Виктории, и она не смогла остановить приступ кашля, одолевший ее. Питер пришел ей на помощь, постучав по спине. Она никак не могла остановиться. Девушка не была уверена, какие эмоции преобладают в ее душе: смущение из-за приступа кашля или потрясение из-за возмутительной суммы, которую назвал герцог. В самом деле, пятнадцать тысяч фунтов могли бы кормить приют в Лондоне почти тридцать лет.
