Хотя до Билта было намного ближе, приглашение принца Ллевелина пришло в крепость Пемброк не раньше, чем в Хемел. Это произошло из-за того, что Ричард Маршал несколько дней держал письмо у себя, прежде чем отправить его своей жене Жервез с сопроводительной запиской от своего имени, в которой ей приказывалось прибыть в Брекон для встречи с ним. Даже если бы Ричард находился в Пемброкской крепости вместе со своей женой, приглашение на свадьбу не произвело бы на них такого же впечатления, как на Джеффри и Джоанну. Правда состояла в том, что Ричард не питал любви или даже симпатии к своей жене.
Конечно, Ричард Маршал женился не по любви; он выбрал старшую дочь Алана, графа де Динана и виконта де Рога из-за земель и титулов, которые должны были перейти к нему после смерти ее отца. Но Ричард женился по доброй воле, намереваясь любить и почитать свою жену, как его отец любил и почитал его мать. К несчастью, Жервез оказалась совсем не похожей на Изабель, покойную графиню Пемброкскую. Жервез была молода, глупа и воспитана совсем в другом духе, чем Ричард. Если бы Жервез родила ребенка, это сблизило бы их, потому что оба очень хотели иметь детей, и у них появилось бы что-то общее; но несколько раз беременность Жервез заканчивалась неудачно, что усилило напряженность в отношениях между супругами. Вскоре общество друг друга стало так неприятно обоим, что шансов зачать ребенка почти не осталось.
Через несколько лет отец Жервез скончался, и земли, как и было, обещано, перешли во владение Ричарду. Это, однако, еще больше отдалило супругов друг от друга. Жервез ждала, что будет устроена какая-нибудь специальная церемония с оказанием ей почестей и принесением клятвы вассалами. Но Ричард вступил во владение землями жены без какого-либо упоминания о ней, потому что не доверял ей.
Ситуация усугубилась после смерти мужа сестры Жервез – Мари де ле Морес. Поскольку отец обеих сестер был мертв и у них не было братьев, Мари стала подопечной Ричарда после того, как младший брат ее покойного мужа, к которому по наследству перешли его земли, твердо заявил о том, что не станет содержать вдову. Наверное, если бы Ричард мог, он стал бы бороться за право Мари на причитающуюся ей часть наследства, как она того требовала.
К несчастью, в это время скончался, не оставив наследников, старший брат Ричарда – Вильям, и Ричарду было необходимо немедленно отправиться в Англию и взять на себя управление обширными землями, оставшимися ему в наследство. Из-за проблем Мари и Жервез Ричард вынужден был отложить отъезд, что едва не привело к катастрофе. Хьюберт де Бург, канцлер Англии, захватил земли Ричарда и объявил их собственностью короны, и Ричарду пришлось угрожать Англии гражданской войной для того, чтобы вернуть свои земли.
Вполне понятно, что пренебрежение к потере ею прав на вдовью часть наследства не могло способствовать сближению Мари с Ричардом. Он пытался дать ей понять, что сознает, как неприятно и горестно положение бесприданницы. Он уверял, что фактически она не будет бесприданницей, объяснял, что причитавшаяся доля мужниного наследства так незначительна по сравнению с богатствами графства Пемброк, что он возместит ей – в качестве подарка – в деньгах или выкупленных землях то, чего лишил ее брат мужа. Когда-нибудь потом, когда у него будет время и силы, он заявит претензии на ее собственность де ле Моресам.
И хотя сначала Мари была удовлетворена таким решением дел, вскоре она стала думать, что это какая-то уловка. Ричард отправил ее и Жервез для их безопасности в Пемброкскую крепость – изолированное место вдали от английского двора и практически всякой светской жизни. Там они пробыли что-то около двух лет. Мари начала думать, что таким образом Ричард пытался избежать исполнения своих обязательств по отношению к ней; Жервез опасалась, не станет ли эта ссылка в чужую страну первым шагом на пути к избавлению от нее, и каждая из сестер подпитывала страх и недоверие другой.
Правда на самом деле была совсем не такой ужасной. Ричард переживал серьезные политические проблемы, и он просто поместил женщин там, где их не могли бы схватить и использовать в качестве заложниц против него. А после этого он выкинул эту самую печальную и неразрешимую проблему из своей головы. Он использовал короткую передышку, которая появилась у него после получения графства Пемброкского, для того, чтобы съездить в Ирландию и посмотреть, как его младший брат Джилберт управляется со своими ирландскими поместьями. Но не успел Ричард вернуться, как Генрих сместил де Бурга с поста канцлера. После этого канцлером был объявлен епископ Винчестерский, и отношения с королем стали ухудшаться так быстро, что у Ричарда не находилось времени подумать о двух не любимых им женщинах, но даже если бы он напряженно размышлял об их удовольствиях, то вряд ли смог что-либо придумать. Вскоре он был, по существу, объявлен вне закона. У него не осталось ни денег, ни связей, чтобы удовлетворить их стремление к блестящей придворной жизни.
В конце 1233 года Ричард не по своей воле оказался во главе мятежа, выросшего из отдельных хаотичных атак и превратившегося в восстание. Между графом Пемброкским и принцем Ллевелином было достигнуто определенное соглашение о союзе, и их первая совместная акция окончилась блестящей победой соединенных сил валлийских мятежников против королевской армии в Гросмонте. Лишенные оружия и запасов, малочисленные английские сторонники короля в гневе отправились домой, а король со своими почти беспомощными наемниками отступил к Глостеру.
По мнению принца Ллевелина, наступил момент, чтобы подвести итоги и обдумать следующие шаги. А когда Ллевелин подводил итоги, он подводил итоги всему. Граф Пемброк мог забыть, что у него есть жена, но Ллевелин не забыл. Поэтому, когда он писал Ричарду приглашение на свадьбу Саймона и Рианнон, он добавил особую просьбу – в самой вежливой форме, – чтобы Пемброк привез с собой жену, которую Ллевелин никогда не видел, и, конечно, всех дам, которых она пожелает взять с собой.
Ричард держал приглашение дня два, пытаясь решить, что менее опасно: позволить Жервез и Мари отвести душу при уэльском дворе, где они наверняка обидят половину людей своим презрительным отношением к «варварам», или укрепить в мозгу Ллевелина недоверие к себе отказом привезти с собой женскую половину домочадцев. Наконец, Ричард признал, что присутствие Жервез и Мари на торжестве станет меньшим из двух зол. Будучи честным человеком, он признал, что колебался так долго только из-за собственного нежелания выносить ворчание Жервез и нытье Мари.
Когда Ричард принял решение, его взгляд скользнул по залу и остановился на Уолтере де Клере. Через несколько минут до Уолтера дошло, что Ричард смотрит на него, он извинился перед людьми, с которыми разговаривал, и подошел, чтобы выяснить, чего хочет Ричард.
