— Ну, нет, насколько я знаю…
— Почему ты мне солгал?
— Видишь ли, Ролан, я никогда не говорил, что девушка любовница Жиля, ты просто меня не так понял. Я имел в виду только то, что она с ним связана. И, честно говоря, сегодня утром мне очень нужна была твоя помощь…
— Зачем ты меня обманывал?
— Пойми, что это необычная ситуация…
— Что значит «необычная ситуация»? — не выдержав, рявкнул Ролан.
— Но, может быть, мы присядем, — попросил его Жан-Пьер. — Такой удар, поверь мне, трудно перенести…
— Надо было сделать так, чтобы от тебя не осталось даже мокрого места!
— Возможно, но, если тебе нужно объяснение, то дай мне прожить спокойно хотя бы столько времени, сколько нужно, чтобы ответить на твои вопросы.
— Ну, что ж, присядем, — согласился Ролан. — Я жду.
Оба уселись перед чайным столиком. Взглянув на Ролана, Жан-Пьер должен был заняться собой, чтобы унять дрожь от взгляда кузена. Ролан же набычился и всем своим видом старался показать, что не шутит и очень зол. Практически, это была та реакция, которой и добивался Жан-Пьер. Теперь следовало быть очень осторожным, тщательно подбирать слова, говорить правду, но, в действительности, не говорить ее.
— Я жду, — повторил Ролан.
Жан-Пьер вздохнул:
— Видишь ли, вчера вечером мы играли в карты у Жиля, и нам прислуживала его племянница, Анжелика, которая только недавно у него поселилась, девушка жила в Сент-Джеймсе… Она совсем недавно осталась одна, потеряв родителей из-за желтой лихорадки. Имущество ее семьи было сожжено, а деньги, вырученные от продажи фермы, ушли на покрытие долгов. Девушка целиком находилась в зависимости от Жиля… — он замолчал.
И снова Ролан начал торопить кузена покончить с рассказом. Было очевидно, что все его симпатии на стороне девушки.
— Там, у Жиля, были еще Шарль Леви и Этье Бруссар, который попытался обнять девушку.
— Скотина!
— Да, это так. Девушка дала ему пощечину.
— Молодец! Так и следовало!
— Согласен. Но у Бруссара возникло другое желание. Я не успел даже понять, в чем дело, как они стали торговаться на предмет выкупа девушки у Фремо.
— Какие негодяи!
— Согласен, кузен, но тогда я решил, что единственно правильный выход — это…
— Выкладывай!
— Назначить более высокую цену.
Ролан вскочил:
— Таким образом, ты спас девушку от судьбы худшей, чем смерть, купив ее в качестве наложницы?
Жан-Пьер поморщился.
— Ролан, будь любезен, пойми. Я не собирался сделать девушку своей любовницей. Я хотел сначала послать ее в школу.
— Мы оба прекрасно знаем, что б ты сделал с ней «сначала».
Такое предположение взбесило Жан-Пьера, хотя в глубине души он чувствовал, что тот прав. Он печально улыбнулся:
— Возможно, ты прав, Ролан.
Но Ролана не остановили его слова, он продолжал угрожающе наступать на Жан-Пьера, пока тот не поднял руку и не попросил:
— Перестань, пожалуйста, мы не решим эту проблему силой. Я готов выслушать тебя, но только в спокойной обстановке. Давай выпьем кофе?
— Благодарю, но у меня нет ни малейшего желания.
— Видишь ли, вчера вечером я сам много думал о том, какой самый лучший выход для девушки в настоящее время. Ведь моя помощь для нее неожиданность. Я пришел в дом Фремо не в поисках любовницы. Но что же мне было делать! Жиль явно отдал бы девушку тому, кто больше заплатит, поэтому я не стал ждать, я не мог допустить, чтобы она стала жертвой такого человека, как Шарль Леви, с его-то репутацией садиста…
— Я бы убил его, если по его вине с головы девушки упал хотя бы один волос, — растягивая слова, сказал Ролан с такой ненавистью, что даже видавший виды Жан-Пьер поднял брови.
— Тогда я могу считать, что юная леди произвела на тебя очень большое впечатление?!
— На меня произвели впечатление ее непосредственность и молодость, которые явно не предназначены для любовных утех с такими ловеласами, как вы.
— На меня она произвела точно такое же впечатление, — проронил Жан-Пьер, — вот почему я…
— Купил ее? — подсказал ему Ролан с усмешкой.
Жан-Пьер покачал головой, потом ответил:
— Ты мне все равно не поверишь. Но думаю, что мы можем с тобой позабыть об инциденте между нами и вместе решить эту проблему.
— Наконец-то ты произнес нечто путное, — подметил Ролан.
— Прекрасно. Тогда, будь любезен, выскажи мне твои пожелания в отношении мадемуазель Фремо. Да, кстати, где же она сейчас, если ты не привез ее?
— Я сказал Фремо, что мы ждем их на обед, чтобы успеть до их прихода поговорить с тобой.
— Но все-таки, что ты предлагаешь?
Чувствовалось, что Ролан пока и сам не знает, что предпринять в отношении девушки. В конце концов он просто сказал:
— Я не доверяю Фремо.
— Конечно, ты прав в этом, — согласился Жан-Пьер. — Но есть еще и другая причина, по которой я…
— Купил девушку, — закончил за него Ролан.
Жан-Пьер молчал. Тогда Ролан продолжил:
— Девушка не должна быть ничьей любовницей.
— Согласен, кузен.
— Но до тех пор, пока она не выйдет замуж, она не будет в безопасности от своего дядюшки. Жан-Пьер, ты не думаешь, что тебе надо просто на ней жениться?
Жан-Пьер поперхнулся, а откашлявшись, сказал:
— Неужели ты думаешь, что я буду подходящим мужем для этой девушки?
Ролан задержал снова на нем сердитый взгляд и рассмеялся:
— Я понимаю тебя, но не вижу другого способа уберечь ее от Фремо. Да, кажется, я опаздываю на свидание с Морисом, так что мне надо спешить, а ты подумай пока обо всем. Я скоро вернусь.
Когда Ролан вышел, Жан-Пьер улыбнулся — он поймал кузена. И решил проблему.
* * *
А Ролан в это время направился к ресторану «У Антуана», где за покрытым льняной скатертью угловым столиком возле окна его ожидали Миро. Плавно скользили официанты с полными подносами разнообразных блюд креольской кухни, воздух был пропитан ароматами рыбы, соусов, горячего хлеба. Звучала английская и французская речь, слышался перезвон бокалов.
— Итак, Ролан, сегодня утром вы завершили дела с моим мужем? — после приветствия поинтересовалась Эмили.
С бокалом в руке Ролан обернулся к невестке. Эмили была миловидной особой лет тридцати. Высокая, стройная, с угловатыми чертами лица. Ее волосы были собраны в пучок на затылке, а на висках кокетливо спадало несколько прядей.
— Да, мы с Морисом сегодня хорошо потрудились. Похоже, что в этом сезоне сахар будет пользоваться спросом.
— Но тебе, Ролан, следовало бы задержаться, — вклинился Морис, жилистый креол с выпирающим носом, темными глазами и редеющими русыми волосами. — Ты слишком залез в дела, а теперь — фью! Ты даже не провел немного времени с нами.
