Проклятие. Неужели его так взволновала встреча с подругой Алессандры?
Какого черта он шокировал мисс Кейт-Кэтрин Вудбридж? Скорее всего оказал ей услугу. Кейт может воображать себя женщиной света из-за своих путешествий по миру за пределами узкого круга английской аристократии, но на самом деле у нее нет никакого представления об истинной человеческой природе. Добре и зле. Свете и мраке.
Кто-то же должен просветить ее относительно истинно темной души, которая может встретиться ей на пути.
— Я чувствую себя так, словно в мою голову тычут раскаленными вилами.
— Ты в плохом настроении? — Палома скользнула ладонью под атласные простыни. — Вижу, ты не в состоянии больше пить; давай посмотрим, можно ли найти другой способ поднять тебе настроение, — игриво предложила она.
Выражение его лица смягчилось, тело затвердело. Ее бархатные пальцы легко танцевали по всей длине его члена.
— Твоя голова может не желать этого, но Il Serpente всегда в игривом настроении.
Это была правда. В тех редких случаях, когда не мог утонуть в вине, он всегда был готов погрузиться в любовные утехи.
— Ах, Марко, ты настоящая картина мужской красоты. — Она в восхищении откинулась назад, наблюдая, как огонь в камине отбрасывает, блики на его обнаженное тело. — Ты позолоченный пламенем бог.
— Который, вероятнее всего, будет жариться в аду.
— Ты большой грешник, — согласилась его партнерша. Обмакнув кончики пальцев в вино, Палома обвела ими его член, потом начала медленное, ритмичное поглаживание. — Но Люцифер и его раскаленные угли далеко в будущем. Сейчас же ты — со мной, так почему бы не насладиться моментом?
— Действительно, почему бы и нет.
Марко скользнул рукой по теплым, податливым изгибам ее бедер и приподнял их.
Нежный смех, а затем глубокий стон поплыл над слабыми облачками дыма от ароматических свечей.
Удовольствие. На короткий промежуток времени этого достаточно, чтобы удержать па цепи его внутренних дьяволов.
— Ночные бдения?
Марко отмахнулся от предложенного чая.
— Кофе, пожалуйста, — сказал он находящемуся рядом слуге. — Черный и крепкий.
Маркиз Линсли вернулся к своему тосту с маслом и чтению газеты.
— Ты выглядишь ужасно.
— И чувствую себя не лучше.
— Может быть, тебе следует умерить свои аппетиты к увеселениям?
Марко провел рукой по помятому костюму и галстуку. Вернувшись домой час назад, он обнаружил записку, в которой его просили немедленно прийти. Так как она казалась срочной, он не стал переодеваться и даже не побрился.
— С какой это стати?
Линсли пожал плечами:
— Чтобы к тридцати годам не оказаться оплывшей, зараженной сифилисом тушей. Но разумеется, ты единоличный хозяин своей жизни.
Откинув со лба волосы, Марко выдавил дерзкую улыбку.
— Замечу, что еще пару часов назад меня сравнили е богом.
Линсли вновь наполнил чашку чаем.
— Я поражен, что твоя последняя шлюшка знает разницу между римскими и греческими божествами, и заключаю, что ты побывал в «Гроте Венеры».
Несмотря на действие выпивки на его голову и вкус лошадиных лепешек во рту, Марко сумел рассмеяться.
— Мадам Эрато запрашивает с клиентов столько, что может принять целый штат из Оксфорда, чтобы научить своих девочек античной истории.
— Однако я думаю, что ей следовало бы вкладывать деньги во что-то другое, — мрачно заметил Линсли. — Теперь ты не возражаешь, если мы перейдем от педагогики к политике? Или тебе потребуется еще несколько минут для кофе, чтобы ты смог включить мозги? Если, конечно, ты не оставил их в одном из борделей.
— Madre mio, вы всегда были праведником? — Марко прижал ладони к пульсирующим вискам. — Нет, не отвечайте. Ваше благородство только ухудшит мое состояние.
Линсли хмыкнул.
— Пойдем в мой кабинет.
Марко одним глотком опустошил чашку с кофе и последовал за хозяином. Перспектива нового задания уже пробудила в нем интерес и была необходима, чтобы вытащить его из чертовой тоски.
Несколько последних лет он работал как тайный агент для Линсли. Пост Линсли — второстепенного министра в английском правительстве — скрывал его истинную роль главы секретной правительственной разведывательной службы. Большинство считали его скучным бюрократом, но Марко был осведомлен гораздо лучше.
— Садись, — предложил маркиз, указывая на одно из удобных кожаных кресел, стоявших возле окон с витражами.
Он достал папку с бумагами из письменного стола и пристроился боком на его полированной дубовой поверхности.
— Полагаю, что ты не был столь уж занят своими личными делами, чтобы не знать о приближающемся Конгрессе европейских стран, который должен состояться в Вене. Некоторые делегации уже прибыли на место встречи.
— Да, я знаю о конгрессе, — сказал Марко, подавив зевок. — Но жрицы любви в «Гроте Венеры», похоже, сделали Вену и собрание помпезных аристократов чем-то очень далеким.
Маркиз смотрел на него поверх позолоченной оправы своих очков.
— Может быть, мне предложить это задание Макдаффи? Твой европейский титул и твои связи были бы в высшей степени полезны, поданная работа требует рассудительности, дипломатии и острого глаза для наблюдения за нюансами поведения. В последнее время, похоже, это не твой конек.
В тот же миг Марко выпрямился, стряхнув апатию и выпрямившись в кресле.
— Вы думаете, я не мобилизуюсь для такого случая?
Марко изогнул холеную бровь.
— Если бы я просил тебя обследовать бордель, не было бы сомнения относительно того, сможешь ли ты действовать эффективно.
— Что это за проклятое задание? — спросил Марко. — Оно должно быть чертовски важным, если вы пригласили меня сюда на рассвете.
Линсли достал из портфеля пачку документов, но продолжал держать их в руках.
— Среди гостей будут дипломаты из различных иностранных посольств в Лондоне, а также несколько влиятельных аристократов из Европы.
Линсли в раздумье поджал губы.
— Это может оказаться просто светским раутом, но в связи с конгрессом разумно узнать, что говорится и делается между различными европейскими силами. Если плетется какая-то интрига, нам необходимо знать об этом заранее.
— Проклятый домашний прием.
Марко откинулся на мягкую кожу кресла, чувствуя себя глубоко разочарованным. Он скучал и не находил себе места. Ему требовалось дело, которое отвлекло бы его от бездумных мечтаний.
Бумага зашелестела, когда маркиз принялся убирать документы обратно в портфель.
