— Вставай! — велел Симу Мэрии Ап-Оуэн и повернулся к Бэдану:
— Поднимись в покои леди Айлин и приведи ее ко мне. Если служанка будет отговариваться тем, что госпожа больна, объяви от моего имени, что должен увидеть ее своими глазами. Если же ее не окажется, притащи Арвид. Только не издевайся над ней.
Бэдан с поклоном убежал. Сим вскочил, потирая колени: на каменном полу не было даже тростника. Сим благоразумно молчал. Чем же все это закончится?
— Леди Элинор ничто не грозит, — негромко обронил Мэрии Ап-Оуэн.
Вскоре в зале появился Бэдан, волоча за собой упиравшуюся Арвид. Перепуганная насмерть девушка громко плакала.
— Где твоя госпожа? — холодно осведомился Мэрии. — Говори, девка!
— Не… не знаю, — всхлипнула Арвид.
— Она соврала, что леди Айлин спит, но я протиснулся мимо нее в спальню и увидел, что кровать пуста, господин, — вставил Бэдан.
— Где твоя госпожа? — повторил Мэрии. Арвид зарыдала еще сильнее.
— Не знаю, господин! Клянусь именем Пресвятой Девы!
— Ты лжешь, — уличил ее лорд Гвинфра. — Тебе наверняка что-то известно.
— Хозяйка рано поднялась и сразу исчезла. Не сказала, куда идет и когда вернется. Она со мной не откровенничала. Правда, сегодня предупредила, что если ее спросят, сказать, мол, она больна и спит. Вот и все, господин.
— Почему же ты, видя, что уже стемнело, не пришла ко мне и не призналась во всем? Не сказала, что она пропала? — допытывался Мэрии Ап-Оуэн.
— Но такое не раз бывало, — возразила Арвид. — Если бы я прибежала к вам, а она все же вернулась, быть мне битой до полусмерти. Я ее единственная служанка. Ухаживала за ее волосами, шила одежду, приносила все, что потребуется. А она обращалась ко мне лишь затем, чтобы отдать приказ или пожаловаться. С ней было нелегко, но все же лучше, чем прислуживать в борделе.
— Если я узнаю, что ты врала, Арвид, — предупредил Мэрин, — отдам тебя своим людям на потеху. Арвид бросилась на колени.
— Господин! Слово даю, я сказала все, что могла. Заклинаю, не наказывайте меня! — молила она, протягивая к нему руки.
— Господин, — вмешался Сим, — думаю, девушка говорит правду. Леди Айлин отделалась от нее, перед этим заставив послужить неплохим прикрытием. Если бы Арвид исчезла одновременно с хозяйкой, вы скорее бы обнаружили предательство и погнались бы за ней. Теперь же она успела уйти далеко и, вне всякого сомнения, унесла золото.
— И убила моего посланца, — добавил Мэрин Ап-Оуэн. — Айлин — завзятая отравительница, а на теле бедняги нет ни единой раны. Зато губы посинели, а на подбородке засохшая пена. Его лошадь пропала, очевидно, негодяйка ускакала на ней. Она все тщательно продумала. Но я найду ее, и пусть не ждет пощады! Вставай, девка! — рявкнул он. — Возвращайся в покои госпожи, пока я не придумаю, что с тобой делать, Арвид с трудом поднялась и ринулась вон так поспешно, словно за ней гнались черти из ада.
— Господин, — спросил Сим, — а как быть с моей госпожой? Я честно выплатил выкуп, и никто не виноват, что золото не дошло до вас.
Мэрин Ап-Оуэн взглянул на молодого англичанина;
— Я должен поразмыслить и над этим, Сим из Эшлина. Ты можешь провести ночь в конюшне. Возвращайся сюда через час после того, как поднимется солнце, и я объявлю о своем решении. И не пытайся сегодня вернуться в Эшлин. Ты ел? Нет? Иди на кухню, там тебя накормят. Мои люди тебя не тронут, ибо ты такой же доверчивый болван, как и я.
У Сима голова закружилась от облегчения. Поклонившись, он отправился на кухню. Глядя ему вслед, Мэрин едва не рассмеялся вслух. Парень вел себя храбро, и только его поспешное отступление показало, как он боится. Однако он все же набрался отваги прийти сюда с просьбой освободить госпожу.
— Как вы поступите, господин? — поинтересовался Бэдан. На лицах окружающих было написано такое же любопытство.
— Пока не знаю.
— Но вы отправитесь на поиски суки?
— Разумеется, но вот что делать с пленницей? Во всяком случае, будьте готовы с утра пуститься в погоню.
Эльф, сидя у очага, чинила тунику Мэрина. Услышав шаги, она подняла голову. Прелестное личико было серьезным.
— Что случилось? Разве не сегодня меня должны были вернуть мужу, господин? Уже ночь, а я все еще в Гвинфре.
— Мой посланец убит, а золото украдено, — пояснил Мэрин. — Теперь я должен решить, как поступить. Лицо Эльф смертельно побледнело.
— Но как это произошло, господин? — охнула она, отложив шитье. Мэрин поведал ей печальную историю, и, к его удивлению. Эльф разразилась слезами, всхлипывая столь жалостно, что сердце его едва не разорвалось. Он обнял ее за плечи, пытаясь утешить. Эльф взглянула ему в лицо, и Мэрии понял, что пропал. Не в силах сдержать себя, он завладел ее губами в исступленном, неистовом поцелуе.
Эльф, растерявшись, сначала не сообразила, как быть.
До сих пор она не ведала ничьих поцелуев, кроме возлюбленного Ранульфа. Губы ее инстинктивно приоткрылись, и она пришла в себя, лишь ощутив, как в живот упирается его алчное пульсирующее орудие. Все же на какое-то мгновение она позволила ему ласкать себя, прежде чем собрала все силы и уперлась кулачками в его широкую грудь.
— Господин! — прошептала она, отталкивая его, — пожалуйста, господин, так нехорошо, и вы это знаете.
Она поспешно отступила, стараясь оказаться как можно дальше от него и пылая под страстным взглядом темных глаз.
— Как давно ты знала, что я хочу тебя?
— С утра Рождества, когда вы накинули на меня подбитый волчьим мехом плащ, — призналась Эльф.
— Я люблю тебя, Элинор, — выдохнул он.
— Знаю, господин Мэрин, — ответила она, не вытирая слез.
— Но ты меня не любишь, — грустно договорил за нее Мэрин. — Для тебя всех дороже твой Ранульф. Любит ли он тебя, как я? Беззаветно, преданно, безгранично? Ах, никогда не думал, что любовь доставит мне столько мук!
— Да, господин, мы любим друг друга. И кое-чего вы не знаете. У нас есть сын. Меня зовут не только мой дом и муж, но и мое дитя. Если Ранульф заплатил деньги и не пытался вас обмануть, как же можете вы удерживать меня здесь? Какова бы ни была ваша репутация, что бы о вас ни говорили, что бы вы ни творили, я всегда буду судить вас по тому, как вы со мной обращались. Благородно и справедливо. Таким я навеки запомню Мэрина Ап-Оуэна.
— Но я мог бы взять тебя сейчас и силой! — вскричал он.
— Испытав вкус ваших поцелуев, я не сомневаюсь, что ответила бы со всем пылом, но наутро согнулась бы под грузом тяжкой вины и угрызений совести, которые не покинули бы меня до конца дней моих. Говорят, что женщины слабы, но и у них есть честь. Опозорив меня, вы обесславите себя. Прошу, не делайте этого, господин мой. Не позволяйте похоти уничтожить дружбу, так нежданно возникшую между нами. Я еще не знала таких людей, как вы, и вряд ли узнаю.
