— Я все ужасно запутала, да? — спросила Клаудия.
— Ты совершила ошибку. И я тоже. — Спенсер действительно совершил ошибку, решив, будто его кузина уже слишком большая для того, чтобы ей читали вслух, и что он больше ничего не может ей предложить. — Но теперь тебе предстоит решать, как ты будешь жить с этой ошибкой.
— Как думаешь, что я должна выбрать?
— Я думаю, что ты сама должна сделать выбор, когда придет время. — Спенсер замолчал в нерешительности. Он не хотел принимать решение за нее, но если она попросит направить ее, разве он не обязан будет это сделать? — Вот что я тебе скажу. Мы оба знаем, как трудно расти без матери. Думаю, попытка избежать сплетен — не лучший путь в жизни. А что касается замужества… Что ты помнишь о своем отце?
— Я помню, что вы с ним всегда ссорились.
Спенсер тихо засмеялся.
— Да, у нас были разногласия. Много разногласий, если быть честным. И по большей части виноват был в этом я. Очень трудно было оправдывать его ожидания. Ведь проще намеренно вести себя плохо. Намного проще, чем попытаться сделать что-то и не преуспеть.
— Да, — тихо произнесла Клаудия. — Я понимаю.
Спенсер поморщился, ненавидя себя за то, что заставляет Клаудию слушать все это.
— Но, несмотря на ссоры, я питал глубокое уважение к твоему отцу и к своему собственному тоже. Они были хорошими, благородными и чрезвычайно преданными людьми. После смерти мамы твой отец мог бы жениться вторично и обзавестись наследником. Но ему была невыносима сама мысль о повторном браке. Вот как сильно он любил твою мать. Поэтому он послал в Канаду за мной, а я превратил его жизнь в ад. Просто удивительно, как он не передумал. И все же он не женился снова. Как и мой отец после смерти матери. Вот почему я не хочу, чтобы ты была вынуждена заключить заведомо несчастный союз, Клаудия. Любовь для нас, Демарков, не просто слово. Мы остаемся преданы своим супругам до гробовой доски.
— Именно такое чувство ты испытываешь к Амелии?
— Да, — просто ответил Спенсер. Не важно, что отличало его от отца и дяди, в одном они были солидарны. Они были Демарками до мозга костей. Поэтому Спенсер будет любить одну-единственную женщину до смерти, и другая никогда не появится в его жизни. И да поможет ему Господь, если Амелия не чувствует того же.
Клаудия вопросительно посмотрела на кузена.
— Если ты действительно так чувствуешь, то почему никогда не показывал этого?
— Ты права, — согласился Спенсер. — В отношении тебя мне тоже следовало вести себя иначе. Но я исправлюсь.
Глаза девушки заблестели.
— И когда собираешься начать?
Спенсер поднялся с кресла, пересек библиотеку и сел рядом со своей кузиной.
Он положил руку на ее плечо.
— Что бы ты ни решила, Клаудия, Брэкстон-Холл всегда будет твоим домом. И тебя всегда здесь будут любить.
Девушка заплакала, и Спенсеру оставалось надеяться, что это слезы радости. Он обнял ее за плечи и крепко прижал к себе.
Он гордился собой, хотя и понимал, что этот навык ему придется совершенствовать. Всхлипнув, Клаудия произнесла:
— Я скучаю по Амелии.
Спенсер обнял кузину еще крепче, потому что очень нуждался в том, чтобы его обняли в ответ.
— Я тоже по ней скучаю.
— Когда она вернется домой?
— Не знаю. Она может вообще никогда больше сюда не вернуться.
Клаудия отстранилась и изумленно посмотрела на Спенсера:
— Что ты хочешь этим сказать? Немедленно привези ее!
— Но… Я даже не знаю, где она сейчас находится!
— Ты же герцог Морленд. Найди ее!
— Я не уверен, что она хочет, чтобы ее нашли. — Спенсер сам не верил тому, что обсуждает подобные вещи с Клаудией… Но с другой стороны, с кем еще ему было разговаривать? — В самом начале нашего знакомства я запугал ее. И не хочу повторить ошибку. Да, я очень по ней скучаю. Но прежде всего я хочу, чтобы она была счастлива. Если она вернется сюда, то пусть сделает это по собственной воле.
Глаза девушки стали круглыми, точно блюдца.
— Тогда убеди ее. Пади к ногам и умоляй. Сделай какой-нибудь широкий жест, чтобы вымолить прощение. Расскажи ей такую же чудесную историю о неумирающей любви, какую только что рассказал мне. Господи, Спенсер, неужели ты совсем ничего не смыслишь в романтике?
В доках Бристоля наступило чудесное летнее утро, и над семейством д’Орси забрезжил наконец луч надежды. Торговое судно под названием «Ангелика» вошло с приливом в порт Бристоля.
На нем Джек и отправится в путь.
Нос Амелии сморщился, когда она, прищурившись от бьющего в глаза солнца, посмотрела на брата. Надо было купить ему шляпу с более широкими полями. С его светлой кожей он станет красным точно вареный рак после одного дня в открытом море.
— Ну? — обратился к сестре Джек.
В последний раз Амелия смахнула с рукава его сюртука пылинку затянутой в перчатку рукой.
— Тебя ждет потрясающее приключение. Уверена, Хью тебе позавидовал бы.
— Мне нравится думать, что он едет вместе со мной.
— Может быть, так и есть. — Амелия обвила руками шею Джека и крепко его обняла. — Я люблю тебя, — произнесла она. — И не вздумай в этом усомниться. Просто я не могу больше о тебе заботиться. Пришло время научиться заботиться о себе самостоятельно.
— Знаю, — ответил Джек. — Знаю.
Амелия вытащила из сумочки небольшой сверток из носового платка, в котором лежала щедрая пригоршня монет.
— Твой проезд уже оплачен, а это все, что я могу дать тебе на расходы.
— Спасибо, — произнес Джек, протягивая руку к импровизированному мешочку с золотом и серебром. — Я очень постараюсь не просадить эти деньги в первую же ночь своего путешествия.
Амелия попыталась рассмеяться в ответ, хотя знала, что вероятность такого исхода дела довольно велика. Она сжимала носовой платок, не решаясь отдать брату деньги.
— Если ты их проиграешь, не пиши мне с просьбой прислать еще. Если ты вернешься домой спустя несколько месяцев, потому что снова попал в беду, и попросишь помощи… я не откликнусь на твою просьбу. — Собственные слова доставляли Амелии нестерпимую боль, но она знала, что должна произнести их. Ведь если Джек будет знать, что она не поспешит выручить его из беды, возможно, он станет вести себя осмотрительнее. — Я в последний раз спасаю тебя, ты это понимаешь? Я буду молиться за тебя и всегда буду тебя любить. Но больше ты не получишь от меня ни пенни.
С этими словами Амелия разжала пальцы. Было намного проще расстаться с деньгами, нежели с чувством ответственности за брата. И все же она знала, что сделать это необходимо. Она тоже заслуживала счастья, но не представляла этого счастья без Спенсера. Она просто не могла позволить Джеку снова встать между ними.
