Джейми позволил ей еще немного полюбоваться мла-денцем, а потом ласково отнял его и поцеловал жену в губы.
— Молли говорит, что тебя нужно обтереть и поменять постель. А потом ты поспишь. Я приду попозже.
У нее слипались глаза. Она едва слышала, как Молли просит отдать ей ребенка — его пора искупать. Джейми вернул младенца и вышел из комнаты. Б полузабытьи Джесси почувствовала, что Молли обтирает ее влажным полотенцем и укладывает на чистую простыню.
А потом пришел сон — крепкий, беспробудный, без видений и кошмаров.
Среди ночи Джесси очнулась, изнемогая от голода, и туг же услышала плач и чмоканье, потревожившие се сон. Она распахнула глаза и увидела, что Джейми сидит в большом кресле, которое передвинул от своего стола к кровати. У него на руках лежал малыш, давно умытый и завернутый в чистые пеленки. Камерон улыбнулся в ответ на ее вопросительный взгляд и положил младенца рядом с ней. Переполненные молоком груди немедленно заныли, и Джесси поспешила дать ребенку пососать. Когда тот с наслаждением зачмокал, она взглянула на Джейми, не скрывая восторга:
— Похоже, у меня получается!
— Конечно, получается, мадам, — хмыкнул Камерон. — Я не сомневался в ваших способностях ни на минуту, и он, судя по всему, тоже!
На сердце у Джесси потеплело, и она счастливо улыбнулась. Джейми наклонился поближе, погладил сына по щечке и легко скользнул пальцами по ее груди.
— Завтра утром мы первым делом должны окрестить его. Ты уже выбрала имя?
— Первым делом?., — испуганно переспросила Джесси, мгновенно помрачнев. — Джейми, а с ним ничего не случится? Пусть бы подождал еще…
— Джесси, Тамсин сказал, что он абсолютно здоров. И будет только лучше, если мы сразу же его окрестим.
Она кивнула, смущенно потупившись и ругая себя за то. что дала волю неоправданному страху.
— Джесси, нужно выбрать имя.
— А разве… разве это право не принадлежит отцу.
— Он ведь и твой сын тоже. По-моему, после сегодняшнего утра ты должна это понимать не хуже меня.
Джесси покраснела при мысли о том, насколько легче обзаводятся детьми мужчины — в отличие от женщин. И громко произнесла:
— Джеймс. В честь отца. Ведь он — первенец.
— Значит, ты обещаешь, что следом за ним появятся другие?
— Еще чего не хватало! — мгновенно вспылила Джесси, и Джейми рассмеялся.
— Ну что ж, будь по-твоему, назовем его Джеймсом. Джеймс Дэниел Камерон — надеюсь, это тебя устроит. К тому же мы сможем звать его Дэниелом, чтобы избежать путаницы.
— Джеймс Дэниел Камерон, — повторила Джесси. — Мне тоже нравится.
Словно услышав ее слова, Джеймс Дэниел во все глаза уставился на мать.
— Джеймс Дэниел Камерон, — еще раз промолвила Джесси, наклонилась и поцеловала удивительно нежную бархатную щечку. — Я люблю тебя, Джеймс Дэниел!
Детские глазки сонно закрылись. Все еще удивляясь, какая нежная у младенца кожа, Джесси осторожно погладила его и увидела, как за ней наблюдает Джейми. В ответ на ее вопросительный взгляд он смущенно улыбнулся и сказал:
— По обычаю лорд должен преподнести подарок своей леди в честь такого события. Честно говоря, если бы мы были дома, я бы хотел подарить тебе жемчужное ожерелье, Но увы, сейчас у меня нет под рукой ничего похожего…
— Это не-…
— Зато я надеюсь, что тебе понравится вот эта вещица. С этими словами Джейми достал шнурок из сыромятной кожи, на кагором висел необычный амулет. На розовой ра-ковине были грубо вырезаны мужская и женская фигурки со сплетенными руками. На них светило солнце. И среди этого сияния угадывались очертания божественной улыбки, обращенной на двух людей. Ласково прижимая к себе малыша, который сладко спал, приоткрыв ротик, Джесси внимательно рассматривала амулет. Наконец она неуверенно улыбнулась и взглянула на Джейми:
— Он такой красивый.
— Давным-давно мне подарила его одна маленькая девочка.
— Маленькая девочка?
— Когда я впервые попал сюда, то познакомился с Пока-хонтас. Ей было одиннадцать лет, но она уже успела спасти жизнь Джону Ролфу и относилась к колонистам с удивительным терпением и любовью. Я и сам был тогда мальчишкой. Мы много времени проводили втроем: она, я и Пован — сначала, после того как белые чуть не убили Пована, и во второй раз, после того как меня чуть не убили воины из племени Поухатана. Я всегда очень берег этот амулет и надеюсь, что и ты будешь дорожить им — пусть он символизирует то жемчужное ожерелье, которое ты обязательно получишь.
Рассказывая об амулете, Джейми почему-то избегал смот-ретв ей в глаза. Он осторожно вынул у нее из рук спящего сына и прижал малыша к груди.
— Джейми.
— Что?
— Он очень красивый. И я клянусь, что буду дорожить им. — Джесси тут же надела на шею тонкий, шнурок.
Джейми улыбался, глядя на нее.
— Молли сегодня ночует у нас. Она сейчас принесет тебе что-нибудь поесть. Ты должна отдохнуть, а потом..-
— Не сомневайся, я встану пораньше.
— Этому не бывать, миледи. По меньшей мере неделю тебе можно будет подниматься с постели не долее чем иа час. Так сказал Тамсин, а я позабочусь, чтобы так оно и было. — И Джейми ласково улыбнулся.
Он вышел, плотно притворив дверь. Джесси закуталась в одеяло и рассеянно улыбнулась.
Она и не предполагала, что можно испытывать такое счастье.
Все ее последующие дни были целиком заняты младенцем. С первого же дня его никто не звал Джеймсом или Джсйми — только Дэниелом.
Джесси была в восторге. Складки на лице мальчика расправились, он набирал вес, и Джесси могла часами любоваться сыном, сравнивая его с отцом. Сходство с Джейми было просто потрясающим. &гот новорожденный с первых же дней мог смотреть на нее так, что сладко щемило сердце, ведь точно такие же взгляды бросал на нее Джейми. Он мог стать вдруг молчаливым и суровым, а когда был голоден, выл не хуже зимнего ветра в трубах. Джесси твердила, что ребенок уже научился улыбаться, хотя Молли уверяла ее, что это всего лишь отрыжка, «дурной воздух в животике», — такие малыши, как Дэниел, не могут улыбаться. Но Джесси не желала с ней соглашаться. Ребенок, который с таким упорством рвался в этот мир, просто обязан быть необыкновенным. И она верила, что у ее сына уже есть определенные запросы и пристрастия. А когда Джесси держала его на руках, то испытывала удивительное, недоступное ей прежде чувство полноты жизни. Она сумела совершить что-то хорошее и нужное. Единственное, что печалило ее в эти дни, — все более длительные отлучки Джейми.
Он не спал с ней в ту ночь, когда родился Дэниел, и в следующую ночь также. Молли твердо решила, что несколько дней пробудет у них в доме, и Джейми приказал поставить для нее еще одну кровать. Пришли выборные от лица колонистов с подарком молодой леди, и Джейми проводил их в хозяйскую спальню. Джесси встречала гостей, не поднимаясь с кровати, и была глубоко тронута подарком — колыбелью, любовно изготовленной из самых лучших пород дерева и украшенной гербом Камеронов. Она поблагодарила пришедших людей от всего сердца, и тогда выступил вперед Джон Таниен, которому предстояло держать речь за всю общину. Как всегда, прежде чем начать, он немилосердно комкал свою плоскую шапку в больших, натруженных руках.
