Уставшие мышцы Уэзерли отказывались работать. С каждым разом становилось все труднее держать голову над поверхностью воды, делать очередной глоток воздуха. Слезы Малькольма смешивались с солеными брызгами – слезы жалости к себе и гнева на несправедливость судьбы. Он был так близок к тому, чтобы иметь все, ни в чем не нуждаться, а теперь ничего не осталось… И все благодаря Рэн! Она действительно убила его в Лондоне, когда украла самое ценное качество – красивое лицо. Даже Сара отвергла его после того, как увидела, каким он стал. Рэн так расчетливо уничтожила его, будто вонзила в сердце нож и медленно поворачивала его.
Темные воды сомкнулись над головой Уэзерли – один раз, другой… Малькольм почувствовал, что уходит под воду в третий раз, и вместо того, чтобы произнести молитву, услышал свой полный отчаяния крик:
– Рэн!!!
Калеб упорно гнал коня, остановившись только раз, чтобы подремать и дать отдышаться выбившемуся из сил животному. Когда он проснулся, вокруг стояла кромешная тьма. Калеб потерял слишком много времени, собирая разбредшуюся по окрестностям команду. Путешествовать одному было сподручнее, и капитан велел своим людям, чтобы они дожидались его в Нью-Амстердаме, где «Морская Сирена» станет на якорь для закупки продовольствия на обратный путь в Англию.
Когда наконец во тьме показались огни Сейбрука, Калеб заметил цепочку факелов вдоль берега реки. Спешившись, он осторожно приблизился к толпившимся колонистам и очень быстро понял, что они решали судьбу его корабля.
Прошло несколько минут, прежде чем он уяснил, что Кифт нанес визит в Сейбрук и убедил поселенцев, что Калеб с командой являются сторонниками индейцев, снабжают пикотов оружием и шпионят в их пользу. Это была ложь чистой воды, но Калеб знал, что ничем не сможет опровергнуть ее. Страсти слишком накалились: пикоты представляли собой реальную угрозу, а он действительно несколько раз встречался с Сассакусом.
Всматриваясь в очертания корабля сквозь ветви деревьев, Калеб почувствовал холодок в животе. «Морская Сирена» стояла в хорошей миле от берега. Плавание до нее окажется слишком долгим.
Вдруг раздался душераздирающий крик:
– Священник! Священник Стоунхам! – голос дрожал. – Он мертв! Убит!
Калеб вмиг навострил уши. Мужчина, модная одежда которого говорила, что он не из местных поселенцев, назвал имя Калеба как убийцы Баскома Стоунхама. Ослепленный яростью, он подскочил к самой воде и замахал кулаками в сторону «Морской Сирены».
Понимая, что это всего лишь вопрос времени и рано или поздно люди губернатора и поселенцы сядут в лодки и рискнут атаковать корабль, Калеб решил, что настало время испытать судьбу.
Он бежал так, будто от этого зависела его жизнь – собственно, так оно и было. Задыхаясь, Калеб остановился на берегу, бросил быстрый взгляд через плечо на приближавшихся колонистов и прыгнул в темные воды залива. Вынырнув на поверхность на некотором расстоянии от берега, он сбросил сапоги; в ушах звенели крики: «Убийца! Сторонник индейцев!»
Калеб изо всех сил работал руками и ногами, а в это время от берега отчалила его собственная лодка, полная кричащих и ругающихся мужчин, движимых желанием захватить его в плен. Оглянувшись назад, Калеб заметил четверых матросов из команды «Морской Сирены», которые вернулись в Сейбрук и плыли сейчас за ним.
Разрезая волны залива, Калеб думал, какими напряженными были для него последние дни. Смерть Фаррингтона, двуличность Сары, предполагаемая смерть Рэн, а затем ее чудесное воскрешение, ненависть к Малькольму Уэзерли истощили все его душевные силы. Но сейчас он должен был доплыть до корабля и до Рэн любой ценой. Калеб вспомнил о четверке матросов, плывущих за ним. Они были отличными ребятами и знали, что его движения были далеко не ровными и размеренными, что дыхание его было отрывистым, что ему гораздо тяжелее, чем им самим. Если он начнет тонуть, они здесь, рядом. Калеб ощутил прилив энергии: он просто не мог позволить команде внести на борт полуживого капитана.
Рэн стояла на квартердеке «Морской Сирены», беспокойно всматриваясь в суматоху на берегу. Вдруг она поняла, что там происходит.
– Питер! Посмотри! Это Калеб! – ее голос звенел от возбуждения и тревоги.
– Да! И, кажется, четверо наших людей наконец-то решили вернуться на корабль! – Питер рассматривал берег в подзорную трубу.
– А что это там, за ними?
Очень скоро они разобрались что к чему. Пловцов преследовала лодка с «Морской Сирены», полная людей Кифта, вооруженных мушкетами и готовых открыть огонь в любую минуту.
Питер бросился на корму и принялся крутить лебедку, чтобы спустить на воду вторую лодку.
– Я заберу их! А ты с Лидией спускайся вниз и запри дверь каюты.
– Я пойду с тобой, – решительно заявила Рэн, подбирая юбки и собираясь спуститься по трапу.
– Нет, ты не пойдешь! Оставайся внизу – это приказ!
– Черта с два я пойду вниз! Закончились те деньки, когда я пряталась и убегала, Питер. Я иду с тобой!
– И оставляешь Лидию одну? Делай, как тебе приказывают! Быстрее! – прогремел Питер.
Лидия схватила Рэн за руку.
– Мы сделаем так, как ты сказал. Поторапливайся, Питер.
Спустившись в лодку, покачивающуюся на волнах, первый помощник бросил тоскливый взгляд на свою Лидии, отчалил и, прилагая неимоверные усилия, погнал суденышко вперед.
Лидию трясло от страха.
– Рэн, я боюсь, – шептала она. – Почему все это случилось? Зачем губернатор Кифт это делает?
– Ты же слышала, что сказал Питер. Как лучше всего убедиться, что Калеб никогда уже не сделает отчет своим хозяевам в Голландии? Все именно так: мы станем жертвами массовой истерии, а не хладнокровного убийства.
– Рэн, мы должны что-то придумать! Если они поднимутся на борт… я слышала, что могут мужчины сделать с женщинами…
– Они же не пираты, Лидия, и не станут насиловать нас. У них на уме совершенно другое. Им просто не нужны свидетели, которые могли бы рассказать, как все происходило в действительности, – в голосе Рэн слышалась уверенность, которой она вовсе не ощущала. – Мужайся, Лидия. Как только Калеб доберется до корабля, он будет знать, что делать.
Женщины порывисто обнялись. Вдруг прогремели выстрелы: люди Кифта стреляли в пловцов и Питера.
– Боже праведный! Они стреляют в наших мужчин! – завизжала Лидия.
Сердце Рэн сжалось в испуге, а янтарные глаза запылали от ярости.
– Лидия! Иди за мной! У нас есть орудие! Корабельная пушка!
– Пушка? Ты, наверное, сошла с ума! Мы же не сможем стрелять из нее!
– А почему нет? Калеб говорил, что она всегда заряжена. Надо только добавить пороха. Ты знаешь, где он хранится?
