Как и всегда при мысли о Софи, Эбби улыбнулась, в очередной раз возблагодарив небеса, что они послали ей такую подругу — веселую, остроумную, умевшую наслаждаться жизнью, преданную друзьям и способную хранить тайны, что, кстати, делало из нее превосходную сообщницу.
— Вспомнила о чем-то приятном? — осведомился Кипп с противоположного конца до смешного пустого стола. — О клубнике, наверное?
Эбби бросила взгляд на десерт — свой любимый десерт — и покачала головой:
— Нет, просто подумала о Софи. Она пообещала, что постарается приехать последней. Тогда у нас будет хотя бы пара минут, чтобы поболтать без помех.
Брейди кивнул:
— Брэм сказал то же самое. Велел и мне приезжать попозже, причем повторил это несколько раз и с такой ухмылкой, что у меня мурашки поползли по спине. Интересно, что он имел в виду, Эбби? Я спрашивал, но он ответил только, что это, дескать, сюрприз.
— Ну, Брейди, в таком случае, надеюсь, ты не захочешь его разочаровать? — лениво протянул Кипп, в то время как Эбби упорно молчала. Стало быть, Софи рассказала мужу об их плане, подумала она. Впрочем, Софи всегда обо всем ему рассказывает.
Будут ли и они с Киппом когда-нибудь так же близки? Эбби всей душой верила в это, хотя и понимала, что эта новая нежность, почти близость, которая установилась между ними, пока еще не означала доверия.
Внезапно потеряв всякий интерес к клубнике, она отодвинула от себя тарелку.
— Простите, Эбби, — смутился Брейди.
Бросив на Киппа удивленный взгляд, он убедился, что у того тоже вдруг резко испортилось настроение. Но поскольку Брейди подозревал, что и внезапно повисшая в комнате грозовая тишина, и тревога, снедавшая обоих супругов, имеют самое прямое отношение к его дурацкой идее бросить Эбби в объятия Киппа, то со свойственной ему храбростью он решил вызвать огонь на себя.
— Итак, как поживает наша маленькая мисс Блисс? — не найдя ничего лучшего, громко спросил Брейди в надежде, что ему удастся перевести разговор в более безопасное русло. — Надеюсь, она все еще с вами?
— Да, только мы по-прежнему ничего о ней не знаем. — Эбби с радостью ухватилась за возможность поговорить на нейтральную тему. — Киппу это не нравится, но я не вижу причин волноваться. Все мои поручения выполняются безукоризненно, Реджина даже выводит Геру погулять, когда я бываю занята. Шьет она великолепно, предложила научить слуг читать и писать, и притом откровенно заявляет, что считает Игги помесью шакала и волчицы. Так что мы чудесно ладим, хотя девочка еще не доверяет мне настолько, чтобы рассказать свою историю.
— Хотя, надо сказать, недостатка в историях у нее нет, — вмешался Кипп, поднося к губам бокал. — Между прочим, Брейди, ты не поверишь — девчонка наизусть знает Шекспира!
Брейди потрясение уставился на Киппа:
— И тебе по-прежнему не интересно узнать, кто она такая?! Просто ушам своим не верю! Дьявольщина, да вы, должно быть, самые нелюбопытные на свете люди, если до сих пор не вытрясли из мисс Блисс все ее маленькие тайны!
— Ха! — хмыкнул Кипп, вслед за Эбби вставая из-за стола. Супруги направились к лестнице, чтобы приветствовать первых гостей. Хотя столовая располагалась в задней части особняка, им был слышен грохот колес экипажей, проносившихся по площади, и Кипп по опыту знал, что очень скоро улицы заполнятся каретами, — настал тот час, когда высший свет пробуждается к жизни. — Просто серые глаза этой маленькой плутовки тебя заворожили! Знаю я тебя, Брейди!
— Да ну? — подмигнул его друг. — Ладно, вы отправляйтесь развлекать гостей, а я, пожалуй, вернусь в бильярдную. Надеюсь, там мне нечего опасаться?
— Нет-нет, Брейди, — успокоила его Эбби, подставив щеку для поцелуя. — Считайте, что получили мою персональную индульгенцию. Прячьтесь и сидите там хоть три часа, если вам так хочется. Но как только пробьет одиннадцать, жду вас в гостиной. И не опаздывайте, иначе пропустите самое интересное, ясно?
Кипп самодовольно огляделся. Стоя рука об руку с Эбби, он незаметно наблюдал за женой: смотрел, как она приветствует гостей, каждому находя что сказать, — одного спрашивала о сыне, другого — о лошади, на прошлой неделе выигравшей очередной забег.
Похоже, она уже перезнакомилась со всеми — кто бы сейчас узнал деревенскую серую мышку в этой блистательной виконтессе, окруженной толпой поклонников, каждый из которых почел бы за счастье удостоиться ее взгляда.
А ведь всего пару недель назад ее вообще никто не замечал. Одетая в уродливое коричневое платье, с гладко причесанными волосами, она робко жалась к стене, не осмеливаясь открыть рот. Разве могла она подумать тогда, что станет одной из королев лондонского света?! И вот теперь она блистала. Кипп горделиво расправил плечи. Улыбка Эбби согревала ему душу. Он слушал ее смех — и таял от счастья.
А они, все эти люди, что сейчас толпятся вокруг нее, никогда не узнают, какая она на самом деле. Разве могут они догадаться, какой огонь пылает в ее крови? И уж конечно, ни один из них не способен под маской светской дамы разглядеть веселую девчонку!
Кроме него. Потому что она принадлежит ему. Она — его жена. На горе и на радость, не по страсти, а по расчету, не для любви, а для удобства, но она принадлежит ему.
И в то же время нет…
— Леди и джентльмены, прошу вас уделить мне минуту внимания! — повысив голос, объявила Эбби. Все столпились в гостиной — Эбби заранее попросила музыкантов протрубить что-то вроде сигнала общего сбора, и те, кто еще не успел разъехаться по домам, а их было немало, ринулись обратно, сгорая от любопытства. Часы пробили без четверти одиннадцать.
Софи старалась держаться рядом с Эбби, чтобы, упаси Бог, не упустить ничего интересного. Ей было хорошо известно, что ее подруга собирается отомстить, — известно еще до того, как та попросила племянника к ней подойти.
— Чудесно, — чуть слышно прошептала Софи, обращаясь к стоявшим возле нее мужу и Киппу. Брейди изо всех сил проталкивался поближе к ним. — Я говорила Эбби, что к этому времени останутся только завсегдатаи или те, кто считает ниже своего достоинства топтаться на лестнице в ожидании кареты. Для ее цели лучшей аудитории и не сыскать, ведь так?
— Смотря какова ее цель, дорогая Софи, — фыркнул Брейди, с лукавой искоркой в глазах глядя, как сияющий Игги направляется через толпу к тетке. — Предположим, она решила его придушить. Тогда я бы сказал, что свидетелей явно многовато. А ты как считаешь?
Софи шлепнула его веером и прижалась к мужу.
— Племянник вашей супруги, Кипп, должно быть, очень скверный молодой человек, — проговорил Брэм, целуя жену в макушку. — Готов держать пари, что его ждет неожиданный сюрприз. Не знаю, какой именно, но, боюсь, вряд ли он ему понравится. Впрочем, в одном я уверен: я ни за что не хотел бы, чтобы кто-то из наших дам — твоя или моя жена — сыграл со мной такую же шутку.
