Однако лицо Лукаса исполнилось решимости. На его скулах ходили желваки.
– Я сдамся властям, – твердо заявил он.
Чейз повернулся к своему помощнику, португальцу.
– Мистер Виайра, возьмите мистера Галлахера под стражу и не спускайте с него глаз до моих следующих распоряжений. Если он будет сопротивляться, примените оружие.
Помощник капитана с невозмутимым видом бросил спокойный взгляд на Лукаса и положил руку на пистолет, висевший на поясе.
– Слушаюсь, капитан.
Уоррик стоял у мачт вдали от борта фрегата и наблюдал за происходящим. Судно сильно качало на волнах, палуба под его ногами ходила ходуном. Но Уоррик чувствовал себя здесь, в открытом море, в своей стихии. Море – его давняя заветная мечта. Над его головой штормовой ветер трепал паруса, но внимание Уоррика приковало китобойное судно, на котором сейчас находилась Джесси.
Он видел ее. Джесси стояла у борта. На ней все еще надето белое свадебное платье. Однако его юбка измялась и обвисла, а один рукав оторвался. Волосы Джесси растрепались. Уоррик думал, что они с Джесси хорошие друзья и всегда готовы поделиться друг с другом радостями и печалями. Но оказалось, что он плохо знал свою сестру, у которой от него существовали тайны. Впрочем, если бы Уоррику стало известно о связи Джесси с каторжником, то ирландцу не поздоровилось бы. Уоррик с удивлением думал, как много общего у него с матерью, Беатрис Корбетт. Он тоже считал, что связь Джесси с каторжником – несмываемый позор для их семьи.
Стоявший рядом с ним Харрисон взглянул на золотые карманные часы, а потом вновь сосредоточил все свое внимание на девушке, замершей у борта китобойного судна. Ее обнимал темноволосый ирландец.
– Черт возьми! – процедил Харрисон, обращаясь к своему приятелю. – О чем ты думал, назначая парня грумом своей сестры?
Уоррик, скрестив руки на груди, окинул своего друга внимательным взглядом.
– А чем, собственно, он тебе не нравится? Он прекрасно разбирается в лошадях. Кроме того, парень – образованный человек, единственное преступление которого состоит в том, что он любит свою родину и боролся за ее независимость.
Харрисон бросил на Уоррика изумленный взгляд.
– Да ты с ума сошел!
– Почему ты так решил? Потому что я наконец понял причину ненависти, которую испытывают к нам ирландцы? Или потому, что я теперь поддерживаю свою сестру, разглядевшую в каторжнике достойного ее любви человека? Кстати, мы оба слишком плохо знаем своих сестер.
Харрисон высокомерно усмехнулся.
– Ошибаешься, я прекрасно знаю Филиппу.
– Ты заблуждаешься, Харрисон. Мне тоже казалось, что в Филиппе для меня не осталось тайн, ведь мы знакомы с детства. И только теперь я понял, что она очень сложный и красивый человек.
– Не понимаю, что ты пытаешься мне сказать? Может, ты влюбился в нее?
– Да, ты угадал. Я влюбился в Филиппу.
Харрисон бросил на Уоррика ледяной взгляд.
– Тем хуже для тебя, приятель. Потому что я не отдам за тебя сестру. Я не желаю, чтобы после всего случившегося наши семьи породнились.
– Если ты думаешь, что сумеешь помешать Филиппе выйти за меня замуж, значит, ты знаешь свою сестру еще хуже, чем я предполагал.
Харрисон с невозмутимым видом вновь взглянул на свои карманные часы.
– Пора, – заметил он. – Пять минут истекли. Капитан, вы готовы?
И Харрисон подошел к борту. Джесси увидела брата и оцепенела. Уоррик мог разглядеть выражение ее лица. Лукас крепче обнял любимую. Уоррику стало жаль их. Ему хотелось, чтобы влюбленные ушли от погони, хотя для него наступила бы вечная разлука с сестрой.
– Эй, на судне! – крикнул капитан Бойд в рупор. – Пять минут истекли. Вы готовы подчиниться нашим требованиям?
Матросы «Отпора» зарядили пушку и нацелили на китобойное судно. Они, конечно, блефовали, но на китобойце не знали, что их всего лишь пугают. Харрисон надеялся, что у американцев сдадут нервы. Он решил во что бы то ни стало схватить Галлахера и добиться его казни.
– Итак, вы готовы остановиться и выдать преступников?! – снова раздался над волнами громовой голос Бойда.
Капитан Чейз усмехнулся.
– Да пошел ты к чертовой матери, британский хлыщ! – крикнул он. – Если хочешь, стреляй! Но предупреждаю, что мы будем биться до последнего, если вы вздумаете пойти на абордаж!
Лицо капитана Бойда побагровело от гнева.
– Так вы отказываетесь подчиниться нашим требованиям?!
– А ты что, не понял меня?!
Бойд бросил нерешительный взгляд на Харрисона. Тот кивнул.
– У нас нет выхода, – заявил он. – Мы должны открыть огонь.
– Наведите пушку! – крикнул Бойд своим матросам. – Цельтесь по парусам и снастям! Готовься!
Но тут к капитану подбежал потерявший терпение Уоррик.
– Что, черт возьми, вы собираетесь делать?! – возмущенно воскликнул он. – Мы же решили просто припугнуть их! Или вы забыли, что на борту китобойного судна находится моя сестра?
Харрисон схватил Уоррика за руку и оттащил от капитана.
– Джесмонд сама виновата в том, что оказалась на судне, Корбетт! – зло крикнул он. – Если бы твоя сестра…
Уоррик размахнулся и ударил Харрисона в лицо. Харрисон как подкошенный упал на палубу.
– Заткнись, я не желаю тебя слушать! – закричал Уоррик, глядя сверху вниз на бывшего друга, распростертого у его ног.
– Вы не имеете права здесь распоряжаться, сэр! – срывающимся голосом воскликнул Бойд.
Уоррик медленно повернулся к нему, сжимая кулаки.
– Если откроете огонь по китобойному судну, вас разжалуют и спишут на берег!
Лицо англичанина вспыхнуло от гнева.
– Вы не смеете мне угрожать на моем собственном корабле!
Уоррик холодно улыбнулся.
– Я не угрожаю, я предупреждаю о том, какие последствия будет иметь ваш необдуманный шаг.
– Ирландец является заключенным, бежавшим из тюрьмы ее величества, – с трудом вставая на ноги, разъяснял Харрисон и вытер кровь, сочащуюся из разбитой губы. – Американцы покрывают его и поэтому тоже являются преступниками.
– А Джесс? – спросил Уоррик. Теперь он понял, что навсегда потерял друга детства. Их добрые отношения навеки испорчены. – Теперь я не верю, что ты любил ее.
Харрисон зло рассмеялся.
– Если бы я не любил ее, то не бросился бы за ней в погоню!
Уоррик покачал головой:
– Нет, Харрисон. Если бы ты любил мою сестру, ты не стал бы подвергать ее жизнь опасности.
Он неожиданно выхватил из рук капитана Бойда рупор и бросил его за борт.
– В тебе взыграл инстинкт собственника, – продолжал Уоррик, – но не любовь. Хорошо, что Джесси убежала от тебя, она не была бы счастлива с тобой.
Он взглянул туда, где стояла его сестра. Ветер трепал ее золотистые волосы и раздувал белую юбку. На губах Джесси играла печальная улыбка. Она понимала, что видит брата в последний раз.
