– Все, кто находился в той комнате, узнали, что Шипли застал меня в постели с Адамом. Могу представить, какие появятся карикатуры, если он на мне женится: "Герцогиня-потаскуха".
Джулия моргнула.
– Большинство гостей как-то связано с ним или с тобой, они могут и попридержать языки. А если нет, – ну и ладно. Ситуация, когда пара предвосхищает супружеские клятвы – довольно обычное дело.
– Проблема не в предвосхищении. А в том, что об этом узнает весь Лондон, – при этой мысли Мария поежилась. – Мне совершенно не хочется сейчас встречаться ни с отцом, ни с матерью, ни с сестрой...
Или выяснять, женится ли герцог на женщине с погубленной репутацией.
– Хочешь, я останусь с тобой? – спросила Джулия.
– Спасибо. – Мария наклонилась, чтобы снять чулки. – Сейчас мне хочется остаться одной и поспать, а ты, скорее всего, умираешь с голоду. Так что возвращайся к праздничному столу и повеселись.
Джулия вгляделась в ее лицо.
– Как хочешь. Но не стесняйся послать за мной, если тебе понадобится общество.
Оставшись наконец в одиночестве, Мария повалилась в кресло и закрыла лицо руками, радуясь, что ей больше не нужно выглядеть спокойной и владеть собой. Она никогда не забудет, как ее держал этот сумасшедший, и холод ножа у горла тоже не забудется. Она была совершенно уверена, что умрет, и все еще дрожала от ужаса и потрясения.
Завтра она снова сможет притворяться сильной. Мария тяжело поднялась с кресла, забралась на кровать и накрылась с головой.
На сегодня весь остальной мир может катиться к чертям.
***
Званый ужин был очаровательным и странным одновременно. Все искренне пытались веселиться, и ко второй перемене блюд эти попытки увенчались успехом. Адаму хотелось пойти к Марии, но она нуждалась в отдыхе, да и ему следовало самому хотя бы отчасти вернуться в нормальное состояние.
Мировой судья появился как раз к тому времени, когда трапеза окончилась, что было весьма кстати. Он оказался педантичным, но разумным человеком. При таком количестве уважаемых свидетелей, в унисон утверждавших, что повредившийся умом слуга совершил покушение на жизнь высокородного герцога Эштона и был убит, когда угрожал даме, никаких сомнений в том, что же произошло, не осталось.
Друзья и родственники отвечали на вопросы в малой гостиной, после чего разъезжались по своим домам. Адам предложил судье сначала побеседовать с Таунсендами, чтобы избежать разговора с отцом Марии. Чарльза совершенно не обрадовала мысль, что его худшие подозрения в отношении Адама и Марии подтвердились.
Когда Лакшми и ее семейство покидали дом, она нежно похлопала сына по щеке:
– Чтобы больше никаких покушений! Мама тебе запрещает, понял?
Он устало улыбнулся и поцеловал ее.
– Надеюсь, вселенная услышит тебя.
Адама допрашивали последним. Когда судья наконец отпустил и его в полной уверенности, что это неприятное дело можно тихо замять, Адам обнаружил, что Рендалл все еще не спит и ждет в кабинете, сжимая в руке бокал с бренди.
– Поздравляю с окончанием этого чертова ужина, – Рендалл протянул Адаму полный бокал. – Уж если кто когда и зарабатывал выпивку, так это ты.
– Спасибо. – Адам сгорбился в кресле, и на него навалилась сокрушительная усталость. – Не помню, чтобы я обзаводился привычкой надираться до бесчувствия, но попробовать всегда можно.
– Я бы не советовал. На следующее утро приходится слишком жестоко расплачиваться. – Рендалл немного отхлебнул. – Ты наконец-то все вспомнил?
– Думаю, да. – Адам задумался. – Я ничего не помню о взрыве. И полагаю, не вспомню уже никогда. А все остальные провалы заполнились.
– Я рад, что меткость тебе не изменила.
– Я тоже. – Адам отхлебнул бренди. У него дрожали руки. – Все время думаю, что случайно мог убить Марию.
– Но ведь не убил же. Рассчитанный риск, не более того. Если бы ты не рискнул, она, скорее всего, умерла бы от рук Шипли. Он выглядел вполне созревшим для убийства.
– Вот и я о том же подумал. – Адам отхлебнул еще, пытаясь забыть, во что превратилось лицо Шипли, когда ему в скулу попала пуля.
– Ты ведь раньше никого не убивал, – мягко произнес Рендалл.
– Мне бы хотелось и дальше продолжать в том же духе, – Адам сжал пальцами бокал. – Я бы без колебаний убил его еще раз. Но я, знаешь ли, трус и предпочел бы обойтись без этого убийства.
– Это не значит, что ты трус. Просто у тебя есть душа.
Адам начал понемногу расслабляться.
– Болезненная штука, эта душа. Но все же, предпочитаю, чтобы она была.
Рендалл внимательно посмотрел на друга. Видимо, решив, что с Адамом все будет в порядке, он допил свой бренди и встал.
– Отдохни, Эш. Завтра мир покажется тебе гораздо лучше.
– Спасибо, что ты был здесь, – тихо проговорил Адам.
Рендалл улыбнулся.
– Как и ты всегда был рядом со мной? Я просто счастлив хоть отчасти вернуть тебе долг. – Выходя, он тронул Адама за плечо. – Не дай этим сукиным детям победить, Эш.
Когда за Рендаллом закрылась дверь, Адам закрыл глаза и прислушался к тихому, безмятежному средоточию своей души. В настоящий момент он не был способен на настоящую медитацию, но ему удалось успокоиться, и он в полной мере осознал, что этот мучительный вечер принес благословенные плоды: он наконец-то может жениться на Марии. Ничто не стоит между ними.
Кроме, возможно, самой девушки. А вдруг ей не захочется выйти замуж за человека, просто стоя рядом с которым рискуешь быть убитой?
Но все его сомнения исчезли. Он допил бренди, вышел из кабинета и направился наверх. Изматывающий день перевалил за полночь, и Мария была нужна ему, как воздух. Они столько пережили вместе за это недолгое время. Возможно, даже слишком многое. Разочарование, прощение, страсть. О, да, они пережили страсть.
Он тихонько вошел к ней в комнату. Лампа не горела, но занавески были отдернуты, и в лунном свете можно было различить маленькую фигурку, свернувшуюся калачиком посреди кровати. Она накрылась с головой, словно отвергая весь мир.
Он стянул ботинки и сюртук и аккуратно, чтобы не разбудить Марию, лег на постель, обняв ее за талию. В данный момент ему достаточно было просто чувствовать ее рядом с собой.
Несмотря на всю его осторожность, она вздохнула и откинула с головы одеяло. Ее спутанные волосы мерцали в лунном свете, а нежные черты казались нереальными. Она устало улыбнулась ему.
– День наконец закончился? Мне очень, очень хочется, чтобы он кончился.
– Полночь уже прошла, а значит, официально наступило завтра. Я слишком устал и сейчас могу только спать, но сильно желаю быть в это время рядом с тобой. – Он мягко откинул назад ее волосы и подумал, что они нежнее лунного света. – Ты выйдешь за меня, Мария? Чем скорее, тем лучше.
