— О…
— Не всем рожденным вне брака так везет, как вам, ma belle. — Он указал взглядом на заднюю дверь. — Поэтому я и открыл для них небольшую школу.
Высвободив наконец руку из его теплых пальцев, Софья настороженно посмотрела на самого известного петербургского преступника.
— Зачем меня привезли сюда?
Он смерил ее оценивающим взглядом.
— Прежде всего, потому что давно хотел с вами познакомиться.
— Почему? Ее подозрительность вызвала у него улыбку.
— Простые люди почитают вас едва ли не святой. Святой?
— Ваша доброта к униженным и нуждающимся не осталась незамеченной.
Она оглянулась. Иосиф остался позади, у двери. А не уснула ли она в саду? Наверняка это все происходит в каком-то кошмаре, а не наяву.
— Поэтому меня и похитили?
— Необходимое зло, которое, надеюсь, вы мне простите. К сожалению, за мою голову назначена большая награда, и наносить визит в ваш дом было бы неразумно. — Его взгляд снова прошел по ее телу, оставляя за собой теплую дорожку. — Конечно, знай я, что вы столь потрясающе красивы, риск наверняка не показался бы чрезмерной платой за возможность полюбоваться этой красотой.
— Сударь…
— Дмитрий, — поправил он. — Я не благородного сословия.
— Что вам нужно от меня?
— Мы обсудим это через минуту, ma belle. — Он протянул руку и осторожно убрал ей за ухо выбившуюся прядку. Странно, но жест этот, довольно интимный, нисколько ее не испугал. И не показался оскорбительным. Как ни удивительно, этот необычный человек пробудил у нее любопытство. — А сейчас я хотел бы показать вам кое-что. Думаю, вам будет интересно. — В голосе его прозвучала жесткая нотка, и по спине у Софьи пробежал холодок.
— Это как-то связано с сэром Чарльзом?
— Вы не только прекрасны, но и очень умны. Редкое сочетание. — С этими словами Дмитрий Типов взял ее руку, положил на свою и повел гостью к двери в дальней стене помещения. — Нас ждет чай. Обсудим печальный конец сэра Чарльза за свежими имбирными пряниками.
Имея за спиной немалый и не самый приятный опыт путешествия морем, Стефан оставался в карете графини Анны, подальше от толпы ожидающих посадки пассажиров и той вони, что ощущается в любом порту мира.
На свете немногое может сравниться с запахом гниющей рыбы и немытых тел.
Из оконца кареты Стефану был виден большой корабль, которому и предстояло доставить его на родину. Слава богу. Впервые за все время сумасшедшей погони Стефан понял, как соскучился по своему старому дому и ухоженным полям. И каким же он был дураком, когда бросил это все.
К счастью, теперь авантюра закончилась. Он вернется в Мидоуленд, в знакомые и дорогие сердцу места, в теплую компанию родных и арендаторов, и в скором времени о Софье останется только смутное воспоминание.
К этой мысли Стефан возвращался снова и снова, словно ища в ней спасения от гнетущей пустоты, заполнявшей теперь душу.
Наблюдая за снующими по палубе матросами, Стефан облегченно вздохнул, когда вернувшийся к карете Борис открыл дверцу. Поскорее бы выйти в море…
Поскорее бы избавиться от проклятых чар Софьи.
— Сейчас начнется посадка.
Выбравшись из кареты, Стефан поморщился от ударившего в нос едкого запаха.
— Что с багажом?
— Погружен.
Стефан поправил шапку и сердито подтянул рукава болотно-зеленого сюртука.
— Глупо было приезжать в Россию.
— Нет, не глупо, — возразил Борис. — Вы бы жалели, что ничего не сделали, что отпустили ее без борьбы.
— Я все равно потерял ее.
Горькие нотки сожаления явно не понравились русскому.
— Может быть, она еще одумается со временем и поймет, что не может жить без вас.
Перед глазами снова возникло лицо Софьи с застывшим упрямым выражением. С этим выражением она и ушла от него.
— Может быть, — пробормотал он, понимая, что этого никогда не случится и что рана в сердце не заживет никогда.
Борис махнул рукой в сторону почти опустевшего причала:
— Надо идти.
— Да. — Но, едва сделав несколько шагов, Стефан вдруг остановился, а потом и обернулся к карете, услышав приближающийся стук копыт. Узнать всадника оказалось нетрудно. — Какого дьявола?
Борис тоже остановился, явно недовольный задержкой.
— В чем дело?
— Петр. Русский схватил его за руку:
— У нас нет времени. Но Стефан не слушал. Вырвав руку, он устремился к вознице, который уже соскочил со взмыленной лошади.
— Что ты здесь делаешь?
— Софья с вами? — спросил вместо ответа Петр. Стефан нахмурился. Что за чертовщина? Почему они решили, что Софья с ним? Разве что…
— Она пропала. Страх сжал его сердце.
— Нет.
— Я думал… — Петр покачал головой и отвернулся к лошади. — Не важно. Счастливого пути.
Стефан схватил его за рукав, рванул и, когда тот обернулся, посмотрел в глаза:
— Черт возьми, Петр, скажи мне, что случилось?
— Сам не знаю, — неохотно признался слуга. — Она была в саду. Сидела на лавочке, чем-то расстроенная. Я присматривал за ней, но потом отлучился за чаем, а когда пришел с подносом, ее уже не было.
Сердце остановилось. Зная Софью, трудно было поверить, что она ушла куда-то, не предупредив слугу, прекрасно понимая, что Петр ударится в панику и бросится на поиски, как только обнаружит ее отсутствие.
Господи.
Ясно одно, сэр Чарльз оправился от ран и решил отомстить. И вот теперь Софья в его руках.
— Как ты мог, черт возьми, оставить ее одну? — прохрипел он.
Понимая, что виноват, Петр нахмурился.
— Она хотела побыть одна. К тому же я был близко и услышал бы, если бы она вскрикнула.
— И ты думаешь, что этот сумасшедший позволил бы ей позвать на помощь?
Петр прошил герцога злым взглядом:
— Не я довел ее до слез и ушел.
Герцог только бессильно сжал кулаки. Ответить было нечего. Петр всего лишь произнес вслух то, что Стефан уже высказал самому себе.
Да, он не должен был оставлять ее одну, зная, что сэр Чарльз может быть еще жив и жаждет мести.
Да что там, он вообще не должен был уходить.
Его выгнала из сада оскорбленная гордость, он предложил Софье все, чем владел, и получил отказ. По крайней мере, так он себе это объяснил.
И если для этого нужно жениться, так тому и быть…
Стефан скрипнул зубами, вспомнив собственные слова. Господи. Неудивительно, что она попыталась дать ему пощечину.
Эдмонд бы только посмеялся, узнав, как брат опростоволосился с первым предложением руки и сердца. Тем более что Стефан никогда не упускал возможности напомнить ему неловкое ухаживание за Брианной.
