– Хорошо, – произнесла она. – На таких условиях я согласна принять вас в число моих вассалов. Очень жаль, что вы не привезли с собой брата, но нельзя требовать от вас слишком многого.
Де Мелан поклонился.
– Вы правы, госпожа, – ехидно сказал он, – нельзя.
Когда де Мелан удалился, Матильда вернулась в свои покои, чтобы снять корону и переодеться в менее нарядное платье. Она не пригласила де Мелана остаться при ее дворе, тем самым вынудив его тронуться в обратный путь в разгар грозы. Пусть он промокнет и простудится.
На мгновение она прижала руки к лицу.
За окном громыхал гром, но его раскаты уже удалялись на запад, и в комнату потекли запахи освеженной зелени. Казалось, у нее есть повод для оптимизма, но все дается с таким трудом, все так неоднозначно. Матильду охватила усталость, она думала, что если уснет сейчас, то проспит неделю. Заставив себя сосредоточиться, она принялась за чтение писем, ждущих ее внимания. Одно из них было написано Аделизой. Мачеха сообщала, что ее супруг все время проводит в своих владениях и приходит в себя после Линкольна, так как поражение повергло его в глубокое уныние. К супруге Стефана он не присоединился, но и присягать Матильде не имел намерения, хотя, выражала Аделиза надежду, со временем это может произойти. Пока же они с Виллом занимаются семьей и богоугодными учреждениями, потому что в эти дни благодеяния и сострадание особенно востребованы.
Матильда с кислым видом отложила письмо. Аделиза делает что может, это понятно, но так же понятно, что из тех краев не стоит ждать иной помощи, кроме молитвы, а она надеялась на куда большее. Сама в настроении помолиться, Матильда призвала своих дам и отправилась в церковь при замке. Вдруг Господь сегодня будет восприимчив к ее просьбам.
А там уже находился Бриан Фицконт. Стоя на коленях перед алтарем, он уткнулся лбом в сомкнутые кулаки и шевелил губами в страстном шепоте. Матильда остановилась в дверях, не зная, развернуться или идти вперед, но тот поднял голову, словно почувствовал ее.
– Госпожа, – он говорил хрипло, и глаза его были подозрительно влажными, – я оставлю вас наедине с Богом.
– Нет, – поторопилась Матильда остановить его. – Я прервала вашу молитву. К тому же дом Господа открыт для всех.
Она подошла и прикоснулась к его руке. Бриан замер в нерешительности, но, когда императрица тоже опустилась на колени перед алтарем, опять склонил голову. Матильда гадала, что вызвало у него такой всплеск эмоций, но спрашивать об этом не хотела – знала, что не следует этого делать, а по собственной инициативе Бриан вряд ли станет делиться переживаниями.
Чуть позднее она поднялась и поставила свечу. Он последовал ее примеру, и несколько секунд они стояли бок о бок, связанные пламенем, пока Бриан зажигал свою свечу от ее, уже горящей. Его рука слегка дрогнула, и воск закапал маленькими прозрачными кружками, которые быстро остыли и потускнели на железной подставке.
– Я получила известие от Аделизы, – сказала Матильда. – Д’Обиньи отказывается перейти к нам, но она надеется, что какое-то время сможет удержать его и от борьбы за Стефана.
Бриан нахмурился:
– Я ведь мог захватить его в плен, но не посчитал его угрозой.
– Выкуп нам бы не помешал, – заметила Матильда с неудовольствием в голосе.
– Пожалуй. Но в тот день мне хватило сражений и кровопролития. – Он помрачнел. – Я…
Они вместе обернулись на звук быстрых шагов – в церковь чуть не бегом ворвался Роберт в сопровождении Майлса Фицуолтера и Джона Фиц-Гилберта. Сердце Матильды учащенно забилось: еще до того, как бароны открыли рот, она знала, что вести скверные.
– Это Винчестер, – угрюмо объявил Майлс. – Епископ предал нас и осаждает Винчестерский замок.
Матильда не сразу смогла осознать сказанное, но как только слова обрели смысл, она пришла в бешенство. Епископ Винчестерский сам передал ей замок менее трех месяцев назад и при этом обещал свою неустанную помощь в ее борьбе за трон.
– Как он смеет!
– Никогда епископ не имел намерения служить вам, не получая взамен власти, – пробурчал Роберт. – И совершенно ясно, что он затеял: пытается занять замок, чтобы потом с его помощью выторговать себе снова расположение жены Стефана.
– Тогда мы должны поехать туда и остановить его! – воскликнула Матильда. Теперь к ее гневу примешивалось нетерпение. – Идите, соберите всех, кого только можно, да поспешите!
Роберт ушел исполнять приказание. Бриан отвесил ей поклон и вместе с маршалом тоже удалился. Матильда вернулась в тронный зал, чтобы находиться в центре приготовлений к походу на коварного епископа.
Прибыв в Винчестер, Матильда обнаружила, что войско епископа отступило и закрылось внутри его дворца рядом с собором. Где находился сам епископ, известно не было. Матильда надеялась, что он тоже во дворце, но вероятнее всего, скрылся в более безопасном месте. Однако было очевидно, что с марта Генрих значительно укрепил свой дворец и превратил его в цитадель. С мрачной решимостью Роберт принялся осаждать новую цитадель, а Матильда поселилась в замке.
На утро третьего дня к ней примчался Бриан с сообщением, что солдаты, обороняющие дворец епископа, перебрасывают через стены горящие смоляные шары и уже подожгли близлежащее бенедиктинское аббатство и монастырь Святой Марии.
– Наши разведчики доносят, что жена Стефана и Вильгельм Ипрский продвигаются с армией от Кента, так что скоро нас могут окружить и тоже осадить.
Матильда вместе с ним поспешила на крепостную стену замка и с упавшим сердцем увидела, как клубы дыма и языки пламени расползаются от монастыря к городским окрестностям. Крыши из дранки и деревянные строения, высохшие за лето, моментально занимались огнем.
Повсюду царил хаос. Монахи, монахини и горожане отчаянно пытались загасить пламя, но катапульты швыряли все новые и новые огненные снаряды; очаги пожара, разрушений и смятения множились.
– Один из горожан видел, как епископ поскакал куда-то со своей свитой, – продолжал Бриан. – Думаю, он едет навстречу Маго.
– Мне пришлось сдать Лондон. – Матильда сжимала кулаки. – Винчестер я им не отдам.
Бриан покачал головой:
– Может, до этого не дойдет, но лучше заранее упаковать вещи и быть готовыми ко всему. Здесь пожар и разруха, и это означает, что мы лишены крова и припасов, а по мере приближения Ипра и графини Булонской к Винчестеру проблема станет еще острее – будет все больше голодных ртов и бездомных крестьян, которым негде искать пропитания.
– Пока Стефан сидит в цепях в Бристоле, мы сохраняем превосходство, – возражала Матильда.
Однако она была обескуражена. Каждый шаг вперед, казалось, сопровождался потерей. В середине лета всего один день отделял ее от короны Англии. Тот день превратился в недели, потом в месяцы, а теперь растворился в безвременье.
