Линда Ли - Пурпурные кружева

– И вот еще что интересно… – начал было он, но внезапно замолк, увидев наконец великолепный дом. – Да он просто огромный!

Морган весело рассмеялся. Дом действительно был очень большим, красивым и удобным, но самое главное – в нем до сих пор жили воспоминания. Морган глубоко вздохнул. Только хорошие воспоминания. Плохие он начисто стер из памяти.

И смог он это сделать только благодаря Лили.

Словно прочитав его мысли, на подножке экипажа показалась Лили. Она замерла на самой верхней ступеньке и окинула взглядом длинную дорожку, ведущую к прекрасному особняку в колониальном стиле – с высокими белоснежными колоннами и длинными деревянными верандами.

– Побежали наперегонки! – предложила Роберту Пенелопа.

Роберт с сомнением взглянул на сестренку, собираясь отказаться, но когда Пенелопа снисходительно улыбнулась ему и, быстро повернувшись к мальчику спиной, бросилась к дому, он устремился за ней.

– Подождите меня! – закричала Кэсси.

Лили смотрела им вслед, и в сердце, подобно чудесному цветку, расцветала тихая радость. Однако она по-прежнему хранила молчание, и Морган встревожился.

– О чем ты думаешь? – спросил он. Его низкий глубокий голос разрезал хрупкий, прозрачный, как стекло, весенний воздух.

Лили посмотрела на Моргана. Ее глаза были полны любви, которую она испытывала к этому человеку.

– Я думаю о том, как бесконечно люблю тебя. Сердце Моргана забилось сильнее.

– Но что ты думаешь о доме? Лили громко рассмеялась:

– Твой дом просто великолепен!

Во взгляде Моргана появилось неудовольствие, и Лили поспешила уточнить:

– Наш дом, мистер Элиот.

Молодая женщина глубоко вздохнула. Миссис Элиот… Даже через восемь месяцев после свадьбы она все еще не могла привыкнуть к мысли, что стала женой Моргана, что дети остались с ними и что он любит ее и заботится о ней. Каждый день и каждую ночь он без устали приводил ей все новые и новые доказательства своей любви. И она знала, что, сколько ни будет жить на свете, никогда не устанет просыпаться по утрам рядом с Морганом.

Стоило ей взглянуть на него, как ее сердце наполнялось радостью и восторгом, и она ощущала уверенность и удивительное спокойствие. Для нее не так важно было то, насколько хорош или плох этот особняк с колоннами, – ведь ее дом и ее семья были там, где находился Морган, рядом с ним.

– Да, – прошептала Лили. – Наш дом.

Морган подошел к ней и, не позволив спуститься на землю, подхватил ее на руки. Он крепко прижал Лили к себе, его руки были сильными и надежными. Она подняла голову и, не думая о том, что это, возможно, нескромно и дерзко, припала губами к его губам. Наконец-то после всех мучений и унижений, после боли и тяжких испытаний, которые им пришлось пережить вместе, она окончательно и бесповоротно поверила в то, что никогда не была Пурпурной Лили.

– Я люблю тебя, Лили… – прошептал он, нежно прикасаясь губами к ее щеке.

И она знала, что это так.

Mule (англ.) – мул, тапочка, домашняя туфля без задника; в переносном смысле – упрямый осел. – Здесь и далее примеч. пер.

Чиппендейл – стиль английской мебели XVIII в.

Ладонь – мера, применяемая для измерения роста лошадей, примерно 10 сантиметров.

Джон Сингер Сарджент (1856—1925) – знаменитый американский портретист.

Джулеп – напиток из виски или бренди с водой, сахаром, льдом и мятой.