Генри поймал веревку.
– Подожди, – остановила его Кили, склонив голову к плечу и прислушиваясь, словно почуявшая приближающуюся опасность лань.
В коридоре послышались тяжелые шаги.
– Живо под кровать, – прошептала Кили, закрывая ставни, чтобы спрятать висевшую вдоль окна веревку.
Генри быстро юркнул под кровать, а Кили на цыпочках подошла к стулу, стоявшему у камина, и снова села. И хотя сердце бешено колотилось в груди, Кили старалась сохранять безмятежное выражение лица. Услышав звяканье ключей, Кили с трудом подавила желание повернуть голову и удостовериться, что Генри хорошо спрятался. Она чувствовала, что ее бьет дрожь и комок подкатывает к горлу от страха.
Дверь медленно, со скрипом распахнулась, и на пороге показался Уиллис. В руках он держал таз с водой.
Подойдя к своей пленнице, Уиллис поставил таз на стол.
– Опустите обожженные пальцы в воду, – приказал он. Кили погрузила руку в таз, и ей стало легче. Ноющая боль утихла, и Кили посмотрела на своего тюремщика из-под полуопущенных черных как смоль ресниц. Положив толстый кусок сыра на хлеб, Уиллис протянул бутерброд Кили.
– Съешьте это, иначе я затолкаю вам сыр в горло, – сказал он.
Кили повиновалась. Взяв ее обожженную руку, барон внимательно осмотрел пальцы.
– Держите руку на весу, – приказал он и стал бинтовать ее ожоги, накладывая на них льняные повязки, которые принес с собой.
– Зачем вы это делаете? – спросила Кили, надеясь на то, что Смайт еще не совсем потерянный человек.
В конце концов, он стоял на пороге смерти, и если он отправится в великое путешествие нераскаявшимся, то будет строго наказан за свои преступления.
– Вы нужны мне живой и здоровой для осуществления моих планов, – откровенно заявил Уиллис, – хотя на деле ничего, кроме смерти, не заслуживаете.
С этими словами он вышел из комнаты и запер за собой дверь.
Затаив дыхание, Кили прислушивалась к постепенно затихавшим звукам шагов барона, удалявшегося по коридору. Решив наконец, что настало время действовать, она вскочила со стула и поспешила к окну.
Генри выполз из-под кровати.
– А что случилось с твоей рукой? – спросил он, увидев бинты, которые наложил Уиллис.
– Я обожгла пальцы.
– Но каким образом?
– Я сунула их в огонь.
– Зачем? – с изумлением спросил Генри.
Кили поклялась скрывать правду о своем происхождении от младшего брата. И так как она не могла придумать на ходу причину, заставившую ее сунуть руку в огонь, решила притвориться раздосадованной неуместным любопытством Генри.
– Ты пришел сюда задавать праздные вопросы или спасать меня? – промолвила она раздраженным тоном. – Барон может вернуться в любой момент, нам надо торопиться.
Генри окинул ее возмущенным взглядом и открыл ставни.
– Дай мне свою сумку, – сказал он. – Я понесу ее.
Кили вручила брату сумку и, замешкавшись, взглянула на него с испуганным выражением лица.
– Представь, что ты прыгаешь с тиса в саду графа, – сказал Генри, видя, что она боится, и подал ей веревку. – Держи ее крепко и отталкивайся ногами от стены, когда будешь спускаться. Если начнешь падать, не кричи, Одо и Хью поймают тебя.
– Это легче сказать, чем сделать, – заметила Кили.
Генри помог ей встать на подоконник и придержал за талию, когда она начала спускаться вниз. Дождавшись, когда кузены подхватят Кили, он тоже взялся за веревку, чтобы покинуть комнату.
– С тобой все в порядке, малышка? – шепотом спросил Одо, обнимая Кили.
Кили кивнула, и все четверо молча поспешили в лес, подальше от дома, где их подстерегала опасность. Они быстро нашли то место, где были привязаны их лошади.
– Кили может поехать со мной, – предложил Хью.
– Нет, малышку возьму я, – заявил Одо.
– Кили – моя сестра, – напомнил им Генри.
– Она всего лишь ваша единокровная сестра, – возразил Хью, – а я ее кузен с головы до пят.
Генри был поражен невероятной глупостью этого верзилы.
Кили вообще была не в состоянии ехать верхом. У нее кружилась голова, обожженная рука ныла, а пятимесячная беременность давала о себе знать страшной тошнотой и слабостью. Опустившись на колени и чувствуя позывы на рвоту, она начала кашлять. Ее спасители, опустившись рядом с ней на корточки, стали шептать ей слова утешения.
– Я не вынесу дороги, поездка в Лондон убьет ребенка, – сказала Кили с затуманенным от слез взором. – Найдите укромное место, чтобы спрятать меня, а сами возвращайтесь домой и снимите подозрения с моего мужа в убийстве Джейн.
– Мы отвезем тебя в дом Риса, – заявил Одо.
– Мой муж… не простит нам, если с тобой что-нибудь случится, – перебил ее Хью.
– Мы с этим идиотом поскачем в Лондон сразу же, как только ты окажешься в полной безопасности в Уэльсе, – пообещал Одо.
– Я останусь с тобой, – предложил Генри. – Твой брат может держать меня у себя в качестве заложника до тех пор, пока Елизавета не освободит Ричарда.
Это было самое захватывающее приключение в его жизни. Возвращение к скучным наставникам в замок Ладлоу испугало Генри больше, чем встреча с Уиллисом Смайтом. Кили кивнула и попыталась подняться на ноги, но у нее подкашивались колени. Застонав, она лишилась чувств.
Одо подхватил Кили, не дав ей упасть на землю.
– Она поедет со мной, – заявил он.
– Как вы думаете, Кили вынесет это путешествие? – спросил Генри.
Одо кивнул.
– Она ослабела от чрезмерных волнений и переживаний, которые выпали на ее долю в последнее время, – сказал Хью. – Отдохнув, Кили восстановит свои силы.
Сев на коней, они отправились на запад, в сторону Уэльса. Хью и Генри скакали по обеим сторонам от Одо, чтобы в случае внезапного нападения разбойников не дать им возможности пробиться к Кили.
– Устроив Кили в безопасном месте, мы по пути в Лондон заедем сюда, чтобы расправиться с бароном. Его следует сурово наказать за то, что он посмел дотронуться до нашей малышки, – сказал Одо.
– Ты прав, – согласился с ним Хью.
Генри с нетерпением ждал, когда они пересекут пределы валлийской земли.
– Я никогда еще не был в Уэльсе, – сказал он.
– Значит, ты не знаешь, что такое земля обетованная, – заявил Хью.
Но это сравнение не произвело на юного маркиза никакого впечатления. Заметив это, Одо добавил:
– В Уэльсе живут самые красивые женщина на свете.
– Это правда, – согласился Хью и подмигнул брату. – И наши леди больше всего на свете любят героев.
Обрадованный Генри нетерпеливо заерзал в седле.
– Вытрите-ка свой благородный подбородок, ваше сиятельство, – насмешливо сказал Одо юному маркизу.
– Да, у вас слюнки текут, – добавил Хью.
