С тех пор как закончился суд, прошло уже пять дней, однако Адам так ни разу и не встретился с Марианной. Вернувшись из Нью-Йорка, он заехал к себе на Шелтер-Айленд взять необходимые вещи, ловко увиливая от расспросов миссис Хорнер о том, где находится его жена, а потом сразу же отправился на корабль. Днем он был занят подготовкой к отплытию, а ночи проводил, лежа без сна в своей каюте. На берег он спускался всего несколько раз: закупить продовольствие для нового путешествия и пополнить команду корабля, и то, и другое Адам успешно завершил.
И вот теперь, отпустив команду на берег пообедать, Адам стоял один-одинешенек на капитанском мостике и смотрел на Шелтер-Айленд.
В сотый раз задавал он себе вопрос, не стоит ли быстренько съездить домой посмотреть, не вернулась ли Марианна. Вдруг он ошибся, и она вовсе не собиралась остаться с Филипом? Теперь, оглядываясь назад, Адам понимал, что поступил неимоверно глупо, позволив ревности взять над собой верх. Ему не следовало так поспешно уезжать из Нью-Йорка, не обмолвившись с Марианной ни словом.
Но ведь у нее было достаточно времени, чтобы вернуться из Нью-Йорка, если она вообще вернулась. Так почему же она к нему не приехала? Наверное, ее в очередной раз обуяла непомерная гордыня. За два года совместной жизни Адам уже не раз наблюдал в ней это.
И тут же в голову вкралась язвительная мыслишка: а чем он сам лучше? Тоже гордец, каких поискать.
Адам тут же попытался прогнать ее. И тем не менее, если уж быть откровенным с собой до конца, следует признать, что из-за своей дурацкой гордости он потерял единственную любовь в своей жизни. Никогда больше не полюбит он ни одну женщину так, как любил Марианну!
Вдали показалась маленькая шлюпка. Она направлялась к кораблю. Вглядевшись в нее пристальнее, Адам заметил в ней две фигурки и, прикрыв рукой глаза от яркого полуденного солнца, принялся внимательно их разглядывать. Внезапно сердце его забилось с удесятеренной силой: на веслах сидел мистер Хорнер, а на корме, сложив руки на коленях и гордо выпрямившись, – Марианна.
Повернувшись, Адам окликнул матроса, драившего палубу.
– К нам направляется шлюпка, – ворчливым голосом проговорил Адам. – Сбрось канат и спусти веревочную лестницу.
Матрос бросился выполнять приказ, и через несколько минут шлюпка пристала к кораблю. Марианна ловко взобралась по веревочной лестнице. Адам стоял на палубе, скрестив руки на груди, с безразличным выражением на лице, хотя душу его обуревали самые разные чувства: и радость оттого, что Марианна все-таки приехала, и опасение, что она приехала попрощаться, и надежда на то, что останется.
Марианна шагнула к нему. Остановилась. Быстро взглянула на Адама и, обернувшись, крикнула:
– Подождите меня, мистер Хорнер. Очень может быть, что я скоро вернусь.
Не доходя нескольких шагов до Адама, Марианна остановилась. Глаза ее горели яростным огнем.
– Ну так что?
– Что что? – переспросил Адам.
– Черт бы тебя побрал, Адам Стрит! Ты должен дать мне хоть какие-то объяснения!
– Ты так думаешь? – сдержанно произнес Адам.
– Да, думаю! Ты уехал из Нью-Йорка, не сказав мне ни слова, будто тебе было все равно, посадят меня в тюрьму или нет.
– Мне не все равно.
– Тогда почему ты так себя ведешь? Я жду тебя дома целых пять дней, а сегодня вдруг узнаю, что завтра утром ты отправляешься в плавание! Ты что же, собрался уехать, так со мной и не поговорив?
– Когда мы виделись в последний раз, ты была очень занята, – сухо заметил Адам.
– Да ты ревнуешь! – Марианна улыбнулась. – Надо же, капитан Стрит ревнует.
– По-моему, у меня есть для этого все основания. Ведь в свое время, насколько мне помнится, ты была просто без ума от этого Котрайта, и теперь, когда ты вновь увидела его, старая любовь вспыхнула с новой силой.
– Ох, Адам! Каким же ты иногда бываешь глупым. – Марианна сокрушенно покачала головой. – Если бы я не встретила тебя, я, быть может, до сих пор любила бы Филипа или считала, что люблю. Но тогда я была совсем девчонкой, да и Филип немногим старше. А сейчас я взрослая женщина. Я всегда буду с нежностью вспоминать Филипа и буду благодарна ему за то, что он для меня сделал, но мы с ним сейчас совершенно разные люди. Все, что раньше было между нами, сейчас кажется мне сном.
Лицо Адама осветила робкая улыбка.
– То, что ты уже не ребенок, Марианна, я уже понял. Ты взрослая умная женщина, любовь моя.
Марианна шагнула к нему. Глаза ее радостно засияли.
– Это правда, Адам? Я и в самом деле твоя любовь?
– Да, Марианна, – с нежностью произнес Адам. – И всегда ею будешь. А сейчас... – Адам засуетился, – нужно побыстрее отправить мистера Хорнера домой, чтобы он собрал твои вещи, если ты хочешь отправиться в море вместе со мной.
– Это не нужно, – проговорила Марианна, коснувшись рукой лица мужа. – Перед тем как выехать из дома, я уже упаковала все, что нужно. Знаешь... – смущенно добавила она, – мне бы хотелось провести ночь в капитанской каюте.
– А ты стала не только взрослой, но и смелой женщиной.
– Сегодня ночью я собираюсь стать еще и распутной, – тихонько проговорила Марианна. – Надеюсь, сэр, вы не будете против этого возражать?
Адам расхохотался и, перегнувшись через перила, крикнул:
– Мистер Хорнер, не могли бы вы вернуться домой за чемоданами миссис Стрит и привезти их на корабль?
Повернувшись к Марианне, Адам подал ей руку и серьезно сказал:
– Еще слишком рано, но, быть может, вы не будете против, если мы спустимся в капитанскую каюту и немного отдохнем?
– О большем, сэр, я не смела и мечтать, – скромно потупив глазки, ответила Марианна.
Когда Адам распахнул перед Марианной дверь каюты, она, задержавшись на пороге, повернулась к нему:
– Адам?
– Да, любовь моя?
– Если бы я сама не приехала, ты и вправду пустился бы в плавание, даже не попрощавшись со мной?
– Когда-нибудь я отвечу тебе на этот вопрос, но не сейчас.
И, взяв Марианну под руку, Адам зашел с ней в каюту и плотно закрыл за собой дверь.
* * *
Заметка в газете от 8 ноября 1849 года: «Вчера из порта Сэг-Харбора вышло в море судно «Викинг Куин», принадлежащее капитану Адаму Стриту. На борту его находились пассажиры, отправлявшиеся на золотые прииски Калифорнии. Капитан Стрит, хорошо известный в Сэг-Харборе, сообщил нашему корреспонденту, что решил заняться пассажирскими перевозками. «Викинг Куин» был одним из последних китобойных судов, и переход его в новое качество означает, к сожалению, окончание целой эпохи – эпохи китобойного промысла.Капитана Стрита сопровождают в плавании его жена Марианна и их двухлетний сын Филип».
