Нэн Райан - Буря в песках (Аромат розы)

Подпрыгнув, с раскрасневшимся лицом, Рэндольф выскочил из-за стола:

— Вы не можете так поступить, миссис МакКлэйн… Да ведь состояние МакКлэйнов находится в моем банке со дня его основания! — Он потянулся к ее руке.

Увернувшись, она холодно произнесла:

— Вы не увидите больше ни цента, мистер Хафф. К полудню все деньги будут сняты со счета.

— Но послушайте, — вскипел он, одновременно рассерженный и испуганный, — я не думаю, что Пекос захотел бы перевести…

— У Пекоса МакКлэйна нет денег, ведь так? Он вынужден приходить ко мне в постель, чтобы получить на карманные расходы. — Она улыбнулась и открыла дверь. Гордо приподняв юбки, Анжи поднялась по лестнице и вошла в контору поверенного.

— Мистер Уорс, — сказала она спокойно, — я хочу, чтобы все мои деньги были переведены в банк Альпины до конца дня.

Пораженный поверенный лишь кивнул головой:

— Вы… вы еще что-нибудь хотели бы мне поручить, миссис МакКлэйн?

— Нет.

Оскорбленная в лучших своих чувствах, Анжи не могла даже дать волю слезам. Она, чтобы плакать, ехала назад на ранчо, и слова банкира все еще звучали у нее в ушах. Она то и дело спрашивала себя, что сказал Пекос этому отвратительному маленькому человеку в день своего приезда в Марфу. Сказал ли он, что знает, как заполучить у нее денег? Неужели он такого низкого о ней мнения, что, смеясь, поделился с Рэндольфом Хаффом своими планами относительно взаимоотношений с дурочкой-вдовой? И решил довести ее до того, чтобы она сходила с ума от любви к нему, и он смог бы получить ту сумму, которая ему была нужна?

Анжи так закусила губу, что почувствовала, как на ней выступила кровь. Неужели все восхитительные часы, которые она провела в объятиях Пекоса, были для него не больше, чем лишь средство для достижения цели? Неужели ему не нужно было от нее ничего, кроме денег? Не врал ли жирный маленький банкир? Неужели он приехал к ней, намереваясь получить заем? И сразу после приезда решил, что сможет добиться этого от нее, если правильно поведет игру? Неужели он сейчас посмеивается в душе, потому что так просто оказалось заставить ее полюбить себя всего за одну неделю?

Анжи передернула плечами. Яркое зимнее солнце скрылось за тучей, и небо потемнело. Холодный ветер усилился, его завывания были слышны повсюду. Анжи плотнее закуталась в плащ и приподняла плечи, чтобы прижать теплый лисий мех к шее и подбородку. Но это мало помогло. Она дрожала потому, что холод охватил ее снаружи и внутри.

Тщательно вспоминая все часы, проведенные вместе с Пекосом после его возвращения на Дель Соль, Анжи, к несчастью, наиболее живо запомнила разговор, который они вели на рассвете. Слова, которые он произнес, вызвали у нее тогда веселый смех; теперь они причинили боль. Когда она сказала ему, что все, чем она владеет, принадлежит ему, он дерзко заметил, что ему противна сама мысль, что он не получит ничего взамен тех часов, которые провел в ее постели. Слезы жгли глаза Анжи, когда ей вспомнились его последние перед уходом слова: «Мадам, уверяю вас, вы получите то, что хотите, так же, как и я».

— Нет, Пекос, — подумала Анжи, — ты не получишь того, что хочешь. — Слеза сползала по ее замерзшей щеке. — Так же, как и я.

Дверь в спальню Анжи распахнулась в самом начале седьмого. Пекос, по-мальчишески улыбаясь, влетел в комнату.

— Привет, дорогая, — весело сказал он, — как тебе погодка? На улице снег с дождем и чертовски холодно…

Он замолчал на середине фразы. Анжи стояла, глядя в огонь. Она даже не подняла на него глаза. Она, казалось, была в каком-то трансе, и Пекос почувствовал, что страх заползает ему в душу. Он сразу же понял, что что-то не так. Торопливо сбросив пальто, он подошел к ней.

— Сердце мое… — позвал он тихонько.

Она медленно повернула к нему лицо. Ее глаза казались двумя зелеными ледышками.

— Я хочу, чтобы вы убрались прочь с моей земли. Немедленно.

Пекос потянулся было к ней, но она быстро отступила назад, оскаливая зубы, как озлобленная зверушка.

— Что случилось, дорогая? — Его сердце бешено заколотилось. — Что не так?

Ее ярость вскипела, и она выпалила:

— Ах, так ты и не знаешь! Ты приехал из Мексики только по одной причине, Пекос МакКлэйн. Деньги!

— Что, черт возьми, ты…

— Ты станешь отрицать, что едва сойдя с поезда, направился прямо в банк Марфы за займом? — Зеленые глаза напротив метали молнии.

— Да, я ходил в банк за деньгами, но я…

— Знаю, — закричала она на него. — Впрочем, я ни в чем тебя и не обвиняю. Я должна винить только себя. Можешь посмеяться, какая я дура.

— Я нечего не понимаю, детка. Какое отношение мой визит в банк может иметь…

— Мой Бог, пожалуйста, прекрати меня дурачить хоть сейчас. Да, я была глупа, признаю, но, в конце концов, я в выигрыше.

— В выигрыше? Какой дьявол в тебя вселился? — Он ступил к ней ближе.

— Не прикасайся ко мне! — пронзительно закричала Анжи. — Ты никогда больше не прикоснешься ко мне, слышишь?

Пекос поднял руки вверх жестом полной капитуляции.

— Прекрасно, прекрасно. Но, ради Бога, можешь, ты объяснить, по какому поводу такой необоснованный гнев? Что, черт возьми, я сделал?

— Повторяю, Пекос, этот маленький фарс окончен. Мне теперь все ясно; и должно было быть ясно с самого начала. Ты был в Мексике и там истратил все свои деньги. И поэтому вернулся домой. Разве это не так?

— А что в этом такого? Да, мне нужны деньги, чтобы продолжать работу на шахте.

— И поэтому ты хладнокровно решил, что получишь эти деньги от меня.

— Разве я когда-нибудь просил у тебя денег? — Он начал сердиться.

— О, нет, ты слишком умен для этого, не так ли, Пекос? — Она холодно улыбнулась ему. — Нет, ты обсудил с банкиром, что тебе нужно было только забраться в мою постель, чтобы заставить меня дать тебе все, что ты хочешь. Ты знал, что сможешь упросить меня подписать вексель на твое имя всего за несколько дней. Но когда эти несколько дней прошли, ты решил, что слишком глупо удовлетвориться небольшим займом, когда я так явно схожу с ума от любви к тебе. Ты решил, что можешь взять все.

Пекос, не веря своим ушам, покачал головой:

— Создатель! Ты не можешь всерьез считать меня таким низким беспринципным выродком.

— Я думаю, именно им ты и являешься! Хафф рассказал мне достаточно о твоих намерениях. Но твой план погорел; ты не получишь от меня ни цента. — Она скрестила руки на груди, торжествующе ему улыбнулась и добавила:

— Уверена, если ты отправишься к какой-нибудь другой богатой женщине, ты сможешь извлечь нужные тебе деньги, поскольку ты достаточно опытен в постели. Но я не заплачу тебе за…

Его глаза стали цвета серого предгрозового неба. Пекос схватил ее за руку и в гневе притянул к себе: