— Я испугалась.
— Да, знаю. Присцилла! — Он произнес ее имя почти со злостью.
— Я подумала, что она может забежать на стрельбище и…
— Не беспокойся. Она не забежала. Я наверняка увидел бы ее и велел прекратить стрельбу.
— Ах, Карлтон, мне так жаль!
— Не нужно говорить об этом. Как будто я какой-то… монстр…
— Да ты и есть монстр, — сказала я, возвращаясь к моему обычному расположению духа. Карлтон наклонился и поцеловал меня.
— Поправляйся побыстрее, Арабелла! — прошептал он.
Пришла Матильда.
— Ах, мое дорогое милое дитя, как чудесно, что ты уже можешь принимать посетителей. Я была просто вне себя от страха. Это было так ужасно… Мой любимый муж… Тоби… и теперь ты. Как будто в доме поселился какой-то злой дух…
Она умолкла. Я заметила, что в комнату вошла Салли.
— Это всего-навсего цепочка несчастных случаев, — сказала я. — Давайте надеяться, что на этом наши неприятности закончатся.
— Так и есть, ведь ты уже поправляешься. Салли говорила, что тебе с каждым часом становится все лучше и лучше. Правда, Салли?
— Я знаю, как вылечить миледи, и поставлю ее на ноги еще до конца недели. Вот увидите…
— Я всегда доверяла тебе, Салли. А, вот и Карлотта.
В комнату вошла Карлотта.
— Карлотта, посмотри, как хорошо выглядит Арабелла, — сказала Матильда, почти как раньше, не правда ли?
— И даже лучше, — сказала Карлотта. — Я очень рада этому и сожалею о случившемся.
— Это был несчастный случай, — сказала я, — мне следовало быть осторожней.
— Да, — тихо согласилась Карлотта.
— Садись, Карлотта, — пригласила ее мать. — Тебе ведь там неудобно стоять.
Карлотта послушно села, и некоторое время мы болтали о детях. У бедняжки Эдвина чуть не разорвалось сердце. Пережив смерть дедушки и дяди Тоби, он боялся, что я тоже могу умереть.
— Было очень трудно его успокоить, — сказала Карлотта, — и лучше всех это удавалось Ли. Мальчики очень сблизились.
Потом мы поговорили о Присцилле, о том, какая она сообразительная и как она грустила обо мне и плакала, все время повторяя мое имя.
— Вот видишь, все в доме рады тому, что ты поправляешься, — сказала Матильда Опять вошла Салли и заявила, что мне нельзя переутомляться и, по ее мнению, я уже достаточно наговорилась.
Они вышли, оставив меня наедине с моими мыслями. Я не могла не думать о разочаровании Карлтона и о том, что он винит меня, а может статься, и Присциллу во всем случившемся.
* * *
Через два дня меня пришла навестить Харриет. Я уже успела значительно окрепнуть, сидела в кровати и даже немножко ходила по комнате.
— Ходить слишком быстро не следует, — приказала Салли, которой я беспрекословно подчинялась во время болезни.
Зная, как она устает, выхаживая меня и одновременно занимаясь детьми, я настояла на том, чтобы во второй половине дня она отдохнула. Салли ненадолго прилегла, и я догадалась, что только поэтому Харриет осмелилась заглянуть ко мне.
Она вошла в комнату на цыпочках, и ее чудесные глаза лукаво поглядывали на меня.
— Дракон уснул, — произнесла она театральным голосом. — Знаешь ли ты, что она всякий раз изрыгала огонь при моих попытках приблизиться к твоему ложу?
— Так ты уже заходила?
— Ну конечно. Не думаешь ли ты, что я оставалась в стороне, зная о том, как ты больна?
В ее присутствии я оживала. Она излучала жизненную силу. Я была рада видеть ее.
— Ты не выглядишь умирающей, — заметила Харриет.
— А я и не умираю.
— Однако ты заставила нас всех поволноваться.
— Больше всего я сержусь на себя. После стольких месяцев ожидания… все кончено.
— Не расстраивайся. Это тебе вредно. Благодари судьбу за то, что твоя любимая семья не лишилась тебя. Эдвин так волновался.
— Я знаю, мне говорили. Мой дорогой мальчик!
— Он очень предан своей маме. Впрочем, так и должно быть. Арабелла, я еще никому не говорила. Мне хотелось, чтобы ты первой узнала об этом. Это просто чудесно. Я вновь чувствую себя счастливой. Я ведь любила Тоби, хотя ты и сомневалась в моих чувствах к нему. Ты никогда не простишь мне Эдвина, не так ли?
— Ах, это… это было так давно.
— Я знаю твою натуру. Ты можешь простить, но не можешь забыть. Ведь ты мне больше не доверяешь, верно?
— Пожалуй, да.
— Я собираюсь заставить тебя поверить мне. Я так люблю тебя, Арабелла! Это вызывает у тебя улыбку. Ты считаешь, что нельзя поступить так, как поступила я, и продолжать любить тебя. А я могу. То, что произошло между мной и Эдвином, не касалось нашей дружбы. Подобное часто случается. Между людьми возникает влечение, и они не в силах противиться ему. Человек забывает обо всем, кроме жажды его удовлетворения. Когда это заканчивается, жизнь вновь входит в нормальную колею и все идет по-старому.
Я покачала головой.
— Давай не обсуждать это. Мы никогда не придем к согласию.
— Я была воспитана совсем не так, как ты, Арабелла. Мне всегда и за все приходилось бороться. Это стало для меня естественным. Я борюсь за то, чего хочу, получаю это, а уж затем начинаю думать об уплаченной цене. Но я пришла сюда вовсе не для того, чтобы рассказывать тебе об этом. Просто, оказываясь с тобой, я всегда вынуждена оправдываться. Арабелла, у меня будет ребенок.
— Харриет! Возможно ли это?
— Конечно. Знаешь ли, Тоби был не настолько стар.
— Я вижу, ты довольна.
— Это то, чего мне не хватало. Ты лучше всех поймешь меня. Разве не то же самое было и с тобой? Вспомни-ка! Твой муж неожиданно погиб, и после этого вдруг выяснилось, что у тебя будет от него ребенок. Теперь это случилось и со мной. Давай порадуемся вместе! Мне хочется петь благодарственный гимн.
— Когда?..
— Через шесть месяцев.
Харриет подошла ко мне и обняла меня.
— Это все меняет. Я остаюсь здесь. Теперь у меня есть на это право. Я и раньше имела права, а теперь и подавно. Старая Матильда и Карлотта надеялись, что я уйду. Что же касается твоей Салли, то она смотрит на меня, как на воплощение дьявола. Но меня это не волнует. У меня будет ребенок. Маленький Эверсли. Ты только подумай — мой собственный ребенок.
— Надеюсь, на сей раз ты не убежишь, оставив его мне? — холодно произнесла я, чувствуя в то же время, что поддаюсь ее чарам. Харриет рассмеялась:
— Твой язычок вновь стал острым, Арабелла. Ты много практикуешься с Карлтоном.
— Это так заметно?
— Конечно. Но ему это, несомненно, нравится.
Теперь о моем ребенке…
— Ты говоришь, что еще никому не рассказывала?
— Я решила, что ты должна быть первой.
