Глаза Рейны сверкнули, и она гневно воскликнула:
– Пелагиус иногда часами сидит на берегу океана, смотрит на волны, стараясь достичь состояния просветления души! – Она всхлипнула, передернула плечами и закончила: – Однажды ты говорил мне, что я могу извлечь из этого пользу и достигну такого же состояния.
Виктор в ярости махнул в сторону прибоя:
– Такие волны не принесут тебе просветления, они тебя прямиком сведут в могилу!
– Может быть они отнесут меня в Луару! – с отчаянием воскликнула Рейна.
– Выбрось из головы подобную ерунду! – яростно рявкнул Виктор. – Иначе эти самые волны занесут тебя в самую мрачную дыру, которая только найдется на нашем острове! И по моему приказу тебя там будут держать до тех пор, пока ты не научишься уважать своего мужа!
Очевидно не совсем понимая, о чем он говорит, но все-таки уловив общий смысл его слов, Рейна с презрением ответила ему:
– Почему бы тебе просто не оставить меня в покое!? Он крепче обхватил ее дрожащие от холода тело и воскликнул:
– Да люблю же я тебя просто, дура! А сейчас поехали домой, пока ты не замерзла окончательно!
Он быстро отыскал ее пони, пасущегося невдалеке за скалами, усадил ее в седло. И они двинулись домой.
Когда они въехали в поселок, Виктор увидел возле конюшни юношу, работавшего вместе с Невином. Он сделал ему знак рукой и юноша быстро подбежал к конунгу. С удивлением работник заметил, что конунг и его жена мокры до нитки. Он принял из рук Виктора поводья Слейпнира и помог Рейне слезть с пони. Подхватив жену на руки Виктор приказал юноше:
– Проследи, чтобы животных накормили!
И направился к дому вместе со своей драгоценной ношей. Навстречу Виктору из терема выбежала Сибил. Ахая и глядя с ужасом на дрожащую Рейну, ирландка воскликнула:
– Ярл, что случилось с госпожой?!
– Просветления ей, видишь ли, захотелось, – хмуро бросил Виктор, проходя мимо служанки в опочивальню. – Принеси все одеяла, какие только найдешь!
– Слушаю, ярл!
Виктор поставил Рейну на ноги, наклонившись взялся за подол ее платья и потянул его вверх.
– Нет! – закричала она, яростно одергивая подол и отступая назад. Виктор решительно притянул ее к себе и сердито сказал:
– Рейна, с тебя ручьем течет вода! Я раздену тебя и уложу в кровать.
– Нет! – закричала она. – Я не ребенок! Я и сама могу раздеться!
Мужчина насмешливо улыбнулся:
– Й это говорит та самая вздорная девица, которая полчаса назад чисто по-детски пыталась убить себя!
– Я не хотела никого видеть!
– Ну-ну, долго бы ты была там одна, пока не оказалась бы подружкой крабов и акул! – сердито хмыкнул он и снова потянулся к ее платью. Рейна оттолкнула его. Терпенье Виктора лопнуло. Он погрозил пальцем жене и заявил, еле сдерживаясь от гнева:
– Только попробуй еще раз от меня отпрыгнуть! Клянусь, я тебя отколошмачу!
Она посмотрела на него более заинтересованно:
– Что значит «отколошмачу»! Он прорычал в ответ:
– Поверь, дорогуша, ответ тебе вовсе не понравится!
Что-то в его тоне или взгляде убедило Рейну больше с ним не спорить. Она опустила голову и мрачно посмотрела на пол.
– Ну так-то лучше! – с облегчением вздохнув, Виктор с трудом стянул мокрое платье с Рейны, взял чистое льняное полотенце и начал энергично растирать ее тело и волосы. Затем, обмотав полотенце вокруг головы, он сердито сказал:
– Господи, Рейна, ты же вся синяя. Давай, быстро сунь свою упрямую задницу в постель!
Рейна только легла и укрылась покрывалом, как в комнату ворвалась Сибил с огромной кипой шерстяных одеял.
– Ярл! – обеспокоенно спросила женщина, – как себя чувствует госпожа?
– Спасибо, Сибил! Теперь уже значительно лучше. – Виктор взял у нее из рук одеяла и кивком отпустил ее.
– Благодарю тебя. Теперь я сам позабочусь о ней!
– Слушаюсь, ярл, – бросив беспокойный взгляд на Рейну, сказала Сибил и вышла.
Виктор развернул несколько одеял и укрыл жену сверху. Затем он начал раздеваться сам, стаскивая с себя мокрую холодную одежду.
– Зачем ты-то раздеваешься? – сердито спросила она.
– А ты не заметила, что я тоже мокрый?! И тоже жутко замерз, извлекая тебя из твоей просветительности! Поэтому сейчас я лягу в постель, чтобы самому согреться и согреть тебя!
– Нет! Не хочу! – закричала она с ненавистью. Виктор скинул рубаху и желчно хмыкнул:
– Это почему же нет?! Я бы посоветовал тебе сейчас заткнуться!
– Не буду молчать! Ненавижу тебя из-за Рагара! Виктор спокойно расстегнул пояс на штанах.
– Очень страшно, – не глядя не нее буркнул он. – А мне кажется, что из-за него ты вчера вечером уже злилась на меня. Но это не помешало тебе отдаться мне, да еще как! Или вчера у тебя были для этого и другие причины?
– Что ты имеешь в виду? – с возмущением проговорила из-под одеял Рейна.
Он саркастически рассмеялся.
– Вот только не притворяйся, что не понимаешь! Ты уже большая специалистка в соблазнении мужчин!
Она нахмурилась, затем виновато посмотрела в сторону и пробормотала:
– Вчера я бросила сердиться, а сейчас опять сержусь… И к тому же Рагар уехал…
– Ну правильно! – кивнул Виктор. – И теперь тебе уже все равно не добиться своего, даже если ты будешь соблазнять меня всю ночь!
Она возмущенно фыркнула и отвернулась.
Отбросив штаны в сторону, Виктор произнес:
– Послушай, крошка, здесь у нас опочивальня, а не лавка менялы. Обманов и торговли не будет! А что до твоего гнева, – совершенно раздевшись, он пошел к кровати, – нравится это тебе или нет, но мы с тобой муж и жена! И когда мы заходим сюда, оставляй, будь добра, весь свой гнев и раздражение за дверью!
У Рейны не нашлось слов, чтобы ему возразить. Он был прекрасен! Он был воплощением силы и мужской красоты! Почему всегда, когда она видит его, тело бросает подчиняться разуму, и она хочет только одного: видеть, владеть им?! И отдаваться ему!
Тихо, совсем тихо, она сказала:
– Ты говоришь, чтобы я оставляла за дверью все свои чувства! Но поверь и пойми – это не так просто! Ты хочешь, чтобы я отказалась от всего, что до сих пор служило мне защитой!
– Что гнев, жажда мести, ярость? – он отогнул одеяло и скользнул в нагретую ею постель. – Сейчас и всегда мы с тобою оба – беззащитны и верим только в нашу любовь!
Когда он крепче прижался к ней, из груди жены вырвался непроизвольно блаженный вздох. Невыносимо приятно было чувствовать рядом его сильное, теплое тело. Рейну раздирали противоречивые чувства: ненависть ко всем викингам и усиливающаяся, вопреки ее желанию, любовь к Виктору, чьи нежность и доброта растлили ее суровое сердце. Мужские губы, теплые и нежные, коснулись ее щеки, и по спине женщины пробежала дрожь от его горячего дыхания.
