Похоже, Кристофер не собирался нарушать молчание; поэтому некоторое время спустя Александра сама начала разговор:
– Что нам теперь делать?
– Тебе не приходило в голову, что, разрушив твою карьеру, профессор Атлер гораздо больше потеряет, нежели приобретет? Его финансовое положение и социальный статус очень сильно зависят от поддержки лорда Уэра. – Голос Кристофера звучал бесстрастно, и лишь в выражении его глаз можно было заметить волнение. – Каким мотивом должен руководствоваться человек, чтобы восстановить против себя такую могущественную особу, как лорд Уэр? Прежде чем вынести дело на обсуждение в совете попечителей, мне нужно получить ответ на этот вопрос. Вот только единственный человек, который может знать ответ, – твой отец.
Кровь отлила от лица Александры. Неужели Кристофер хочет, чтобы она пошла со всем этим к отцу?
– Он ни за что не станет разговаривать со мной, – тихо сказала она.
– Ну что ж, существует еще одна возможность. Ричард вполне мог украсть и заменить драгоценности. Тебе хотелось бы обсудить с правлением музея подобную вероятность? Если ты этого не сделаешь, это будет равносильно тому, как если бы ты своими руками вручила медаль профессору Атлеру. – Кристофер вынул из кармана рубин «Белый лебедь» и передал его своей спутнице. – Сейчас я думаю только о тебе и твоих интересах.
Александра резко отвернулась.
– Мне очень жаль. – К своему стыду, она не смогла сдержать слез, катившихся у нее по щекам. Разумеется, ей было ясно, что, бросая вызов человеку такого ранга, как профессор Атлер, Кристофер рискует гораздо больше, чем она. Ему нужно вести себя чрезвычайно осмотрительно, чтобы не вызвать гнев и осуждение общества, поставив под сомнение безупречную репутацию одного из самых уважаемых его членов.
Внезапно ее охватил страх. Во что она втянула Кристофера? И что теперь будет с ним?
– Иди ко мне. – Кристофер протянул к ней руку.
Александра спрятала голову у него на груди и беззвучно зарыдала, презирая себя за слабость и все же не находя сил, чтобы удержаться от слез.
Она глотала слезы и сама не знала, чего ей больше жаль. Александра оплакивала дружбу с Ричардом, свою карьеру археолога, свои несбывшиеся надежды. А еще ей было мучительно больно и страшно оттого, что, возможно, уже завтра Кристофер потеряет все, чего так долго добивался в жизни, потеряет свое будущее, если...
Ну нет, она не позволит ему погубить себя и ради этого готова поступиться принципами!
Прошло три дня. Было еще довольно темно, когда Александра, поворочавшись в своей постели и решив, что все равно уже не заснет, наконец встала. Мэри все еще спала. Поднявшись по лестнице в небольшую комнатку под крышей, Александра зажгла лампу и уселась за свой новый стол, а затем, придвинув к себе бумаги, принялась перечитывать письма, адресованные Королевскому географическому обществу и Британскому историческому обществу, которые сама же составила накануне вечером. То, что вчера казалось удачным, сегодня лишь разочаровало ее, и она начала переписывать письма. К сожалению, ее теперешнее положение в научном сообществе могло скорее отпугнуть ее коллег, а не привлечь их внимание к тому, что она хотела им сообщить.
Внезапно Александра почувствовала, что ей это уже безразлично. Скомкав письма, она бросила их в ведро с мусором, не заботясь о том, что часть бумаг при этом оказалась на полу.
Где-то неподалеку залаяла собака. Близился рассвет, и тьма казалась особенно густой. Из соседнего дома доносилось чье-то пение.
Александра обвела взглядом свежевыкрашенные стены, книжные полки, уютный маленький столик, лампу, муслиновые занавески, которые она недавно повесила над овальным окном, выходящим на улицу. Отсюда был хорошо виден музей. Взгляд ее остановился на метле, оставленной рядом с дверью. Вчера она попросила Финли и его мальчишек соорудить ей полки, и, несмотря на то что Финли трижды пришлось вмешиваться и разнимать дерущихся юных плотников, они великолепно выполнили свою работу.
С того времени как три дня назад Кристофер отвез ее домой после встречи с Ричардом, Александра больше его не видела, хотя он приезжал дважды. Александра сидела за этим же столом, когда Мэри отворила дверь и солгала, что хозяйки нет дома. Потом она стояла у окна и наблюдала за ним, а когда Кристофер обернулся, чтобы взглянуть на окна, поспешно отпрянула от занавески и спряталась в углу.
Вытерев слезы, Александра заставила себя перечитать бумагу, лежащую перед ней на столе, – это была официальная повестка из музея, которая пришла с утренней почтой. В ответ на требование Александры сообщить о результатах инвентаризации в музее профессор Атлер не дал ей никакого определенного ответа, но и не отказал: вместо этого он назначил ей встречу, и Александра прекрасно понимала, что ей не удастся уклониться от этого неприятного события.
Вечером, разбирая свои книги и тетради, чтобы разместить их на новеньких полках, она нашла в одном из ящиков копии регистрационных записей. Невольно ей вспомнились слова Ричарда о том выборе, который встает перед ней. Эти бумаги могли спасти ее репутацию, но они бросали тень на Ричарда, грозя ему судом по обвинению в серьезных преступлениях.
Александра стиснула зубы. Ее душила обида. После всего, что она сделала для Ричарда, он позорно дезертировал с поля боя, бросив ее одну.
Впрочем, Ричард никогда не питал иллюзий на свой счет и не считал себя образованным человеком или выдающимся ученым. Александра выполняла за него все задания в университете, но лишь потому, что это возвышало ее в собственных глазах, а не для того, чтобы он успешно закончил курс. Она писала речи для его выступлений и помогала ему в работе, потому что это доставляло ей удовольствие и питало ее уверенность в себе. Ричард никогда не пытался казаться лучше, чем был, – это она сама постоянно доказывала свое превосходство.
Покидая свое надежное убежище на чердаке, Александра подумала о том, какой надменной и заносчивой, вероятно, казалась окружающим, и горько усмехнулась. Еще совсем недавно ей доставляло особенное удовольствие лишний раз продемонстрировать свои интеллектуальные способности и похвастаться достижениями. Считая себя неизмеримо выше недалеких представителей своего круга, никогда не принимая участия в их жизни, не желая опускаться до их уровня, она, ослепленная своей гордыней, бросила вызов всему миру и в итоге оказалась предоставлена самой себе, не находя друзей ни среди коллег, ни среди презираемой ею аристократии. До встречи с Брайанной она даже не подозревала, как мало связей осталось у нее с окружающим миром, и лишь неожиданно оказавшись в кругу семьи Кристофера, с горечью поняла, что совершенно одинока.
