— Ну, мам, как я выгляжу? — Доминик вышла из ванной в новом желтом бикини.
— Чудесно! — Мать посмотрела на нее увлажнившимися глазами. — Форма просто безупречная. Никто никогда не подумает, что у тебя имплантат.
— Андреас заметит разницу.
— Только когда вы останетесь наедине в спальне.
Доминик пристально посмотрела на мать.
— Ты хочешь сказать, что он согласится на близость?
— Согласится, потому что ты сумеешь найти к нему подход. Вы долго не виделись. Просто помни, сколь желанной ты была для него. Вы поженились уже после того, как тебе удалили молочную железу. Потом ты бросила его, но он отказывается дать развод. Я не вижу, в чем проблема.
Доминик думала иначе.
— После того, как я ушла от него год назад, он не встретит меня с распростертыми объятиями.
— Да, конечно. Но ведь Андреас не знает, что ты делала, дабы восстановить ваши отношения, и, как только поймет, что тебе пришлось пережить, он еще больше полюбит тебя.
— Вряд ли этого будет достаточно, — тоскливо прошептала Доминик.
— Доктор Кэнфилд утверждает, что теперь ты совершенно здорова.
Доминик кивнула.
— Как я ждала этих слов! Когда-то мне хотелось иметь пышный бюст, но доктор сказала, что именно маленькая грудь дает наивысший шанс на успех. Молю Бога, чтобы это оказалось правдой. Если возникнут осложнения, мне придется перенести еще одну операцию.
— Дорогая, я слышала, что проблемы появляются только у десяти процентов женщин.
— Больше всего меня беспокоит, как найти подход к Андреасу. Лучше всего сделать сюрприз...
— Почему бы просто не позвонить ему?
— Нет, нужно, чтобы сначала он увидел меня. Понимаешь, мне бы хотелось застать его врасплох. Для этого я наведу кое-какие справки, когда мы возвратимся в Боснию.
— Ну, а пока тебе следует поторопиться с переодеванием, иначе мы опоздаем на самолет.
Доминик бросилась в ванную. Скоро она будет стоять в этом бикини перед мужем. По его взгляду она поймет, живет ли еще в нем желание и есть ли надежда на воссоединение.
Двенадцать часов спустя Доминик вошла в американское консульство в Сараево, где она работала у своего отца. Пришло время осуществить задуманное.
Во время полета из Нью-Йорка ей пришло в голову позвонить Андреасу в Афины по телефону-автомату и представиться секретарем боснийского импортера, желающего обсудить деловое предложение. Так она сможет узнать, в городе ли Андреас.
Просмотрев утреннюю корреспонденцию, Доминик собралась потихоньку улизнуть из офиса и дойти до ближайшей почты, когда секретарь сообщил ей, что некий Пол Христопулос просить принять его.
Лучший друг и личный помощник Андреаса!
В полуобморочном состоянии женщина опустилась на стул.
Пол мог появиться в Сараево только по одной причине — Андреас хочет получить развод и прислал его, чтобы обговорить условия.
Год назад Доминик сама настаивала на разводе, но вместо ответа он положил большую сумму на ее банковский счет. К этим деньгам она не притронулась.
Доминик еще дважды обращалась к нему, пока не поняла, что Андреас не намеревается отпускать ее. Обладая огромным богатством и влиянием, он мог диктовать собственные правила.
Доминик сообразила, что гордость не позволяет ему допустить, чтобы жена развелась с ним. Он даст развод, когда его гнев утихнет. Но неожиданный приезд Пола говорил о том, что она ждала слишком долго.
Должно быть, у Андреаса появилась женщина.
Его жизнь продолжается. Как и ее. Но она хочет, чтобы он был рядом.
— Попросите его войти.
Пол был выше Андреаса, рост которого составлял метр восемьдесят восемь сантиметров, такого же мощного телосложения, но не с черными волосами, как у ее мужа, а с рыжеватыми. Преданный, невозмутимый человек, которому Андреас доверял, как брату. Доминик с удовольствием заметила, что Пол внимательно оглядел ее — со времени их последней встречи она сильно изменилась.
По ее вине отношения между ними не были теплыми. Год назад она с рыданиями покинула здание суда, не дождавшись рассмотрения дела.
Пол поехал с ней в аэропорт, пытаясь уговорить не покидать Афины, пока муж не объяснится с ней. Но, обезумев от горя, она сказала, что разводится с Андреасом — после четырех месяцев супружеской жизни.
— Рада видеть тебя, Пол. Присаживайся. Выпьешь чего-нибудь?
— Нет, миссис Стаматакис.
Миссис Стаматакис. Как официально!
— Никто не называет меня так с момента отъезда из Афин.
Вернувшись к родителям, Доминик сняла обручальное кольцо и настояла, чтобы ее называли девичьим именем.
— Вы стали другой, — неожиданно произнес Пол.
Иными словами, она уже не растерянная молодая женщина, двенадцать месяцев назад бежавшая из греческой столицы. После драматического решения уйти от мужа она изменилась внутренне и внешне, и замечание Пола свидетельствует о том, что перемена удивила его.
Представив себе реакцию Андреаса, Доминик улыбнулась. Развода не будет. По крайней мере, сейчас.
— А ты, Пол, все такой же.
Ее улыбка осталась без ответа. Он явно был в замешательстве.
— Здесь все. — Пол протянул ей папку. — Предложение чрезвычайно щедрое. Вам нужно только подписать, чтобы снова стать мисс Доминик Эйнсли.
Не потрудившись заглянуть в бумаги, она сказала:
— Прежде чем подписывать что-либо, мне нужно встретиться с Андреасом. Где он?
Пол задумчиво посмотрел на нее:
— На яхте.
—Ну, конечно. Сентябрь — идеальное время для морских прогулок. Как долго он намеревается пробыть там?
— Это зависит от Олимпии.
Сердце ее замерло. Итак... все та же Олимпия.
Это имя разбередило глубокую рану, заставившую Доминик уйти от мужа. Умышленно или нет Пол упомянул о ней, однако она уже решила встретиться с Андреасом и начать борьбу за спасение их брака.
— Меня это не удивляет. Их всегда сближала взаимная любовь к сестре Андреаса. Ты прилетел на его самолете? — (Так как ответ был очевиден, Пол промолчал.) — Я полечу с тобой.
— Андреас ожидает, что я возвращусь сегодня.
— Нет проблем. По долгу службы я разъезжаю повсюду, и паспорт у меня с собой. — Как и лекарства, добавила Доминик про себя.
Наклонившись к ящику, чтобы взять сумку, она заметила, как Пол потянулся за телефоном.
— На твоем месте я бы не стала делать этого, Пол. Я пока что миссис Стаматакис, как ты сам напомнил мне несколько минут назад. Мой муж поклялся мне в вечной любви. Ты же не захочешь сейчас вмешиваться, не так ли?
