Энн Макалистер
Пурпурное пламя
— Твой отец на первой линии.
Доминик Вулф ожидал услышать эти слова меньше всего на свете. Он вздохнул и закрыл глаза.
Какое ужасное сегодня выпало утро. Все началось еще по дороге на работу. Доминик предпочитал добираться в офис пешком. За то время, что он проходил милю, отделявшую его квартиру на Пятой авеню от рабочего кабинета, успевал привести свои мысли в порядок, еще раз пробежаться по списку предстоящих дел и настроиться на новый день.
Но сегодня еще на полпути его застал врасплох ливень, в то время как прогноз обещал всего-навсего «кратковременные осадки». За какие-то, несколько секунд, Доминик вымок насквозь.
Когда же он прибыл в офис, промокший и раздраженный, то обнаружил сообщение о том, что президент компании, с которым он вел переговоры о выкупе акций, решил переменить свое решение. Пока Доминик старался разобраться с ситуацией, поставщик из Японии прислал факс, где говорилось, что доставка товара отложена. Секретарша Доминика, Шайла, была беременна и поэтому чувствовала себя по утрам не лучшим образом. Сегодняшнее не оказалось исключением — Шайла выглядела бледной, изможденной, хоть и старалась спрятать недомогание под маской профессионала, который при любом раскладе умеет безупречно выполнять свои обязанности.
Ко всему прочему, Марджори — женщина, у которой, по мнению Доминика, и мысли не могло возникнуть потребовать от него чего-то большего, нежели присутствия в ее постели, — Марджори только что швырнула трубку телефона, но перед этим поставила Доминику ультиматум: если он снова хочет заняться с ней любовью, то пусть не приходит без обручального кольца.
И теперь еще его старик висит на первой линии.
— Доминик, ты меня слышал? — Шайла отнесла молчание Доминика на счет растерянности. — Он сказал, что это срочно.
Ну конечно, с тех пор, как отец Доминика отошел от дел, все его требования были срочными. На самом деле проблема состояла в том, что у Дугласа Вулфа внезапно появилось очень много свободного времени, и он разрабатывал новые стратегии управления компанией, которую больше не возглавлял. Его целью было обеспечить компании безоблачное будущее, а посему, Дуглас был исполнен решимости, найти женщину, которая подвигнет Доминика расстаться с холостяцким существованием.
Ни за что. Доминик так и сказал отцу. И не один раз. По крайней мере, тысячу.
Однажды Дуглас уже пытался устроить жизнь сына. Лет десять назад он нашел ему девушку. Карин, дочь одного из крупнейших поставщиков «Вулф энтерпрайзис», была просто безупречна: юная, милая, веселая. Доминик тогда наивно полагал, что из брака с такой девушкой выйдет толк.
Он не был готов к тому, что Карин бросит его.
Ему никогда не забыть, как он стоял в их доме на Багамах с кольцом в руке, с лицом, залитым краской стыда и смущения, в окружении двух сотен заинтригованных гостей — и без невесты.
И черта с два он теперь позволит своему старику сыграть с ним такую шутку еще раз.
В последовавшие за несостоявшейся свадьбой годы Дуглас был тише воды, ниже травы, позволяя сыну наслаждаться холостяцкой жизнью, но в последние полтора года не проходило месяца, чтобы Дуглас, не заявился к сыну с очередной девушкой — «на смотрины».
Доминик решил, что причина подобной настойчивости имеет чисто биологические свойства: вероятно, мужчина, которому сравнялось шестьдесят пять, испытывает непреодолимое желание стать дедом. Но на прошедшее Рождество Рис, младший брат Доминика, совершенно неожиданно одарил отца близнецами-внуками. Однако этот факт ничего не изменил — Дуглас продолжал знакомить сына с женщинами — и все они были бизнес-леди, под стать самому Доминику.
«Они будут думать не о сексе, а о слиянии с нашей фирмой», — сказал Доминик отцу после одной такой встречи. Да он никогда в жизни и не посмотрит на подобную женщину!
«Так чего же ты тогда хочешь?» — выпалил Дуглас.
«Чтобы меня оставили в покое», — прорычал в ответ Доминик и бросил трубку.
И вот уже три недели он наслаждался своим одиночеством и надеялся, что до отца наконец-то дошло: жена его сыну совершенно ни к чему.
Доминик, нажал кнопку и рявкнул в трубку:
— Что?
— И тебе тоже доброго утра, — прогудел ему в ухо жизнерадостный голос Дугласа.
— Здесь оно совершенно не доброе. Дождь льет как из ведра.
— Тогда я велю Эвелин уложить мой зонтик и резиновые сапоги.
— Уложить?.. Зачем? — Доминик резко выпрямился, крепко сжав в пальцах ручку фирмы «Монблан». Значит, преследовавшее его все утро нехорошее предчувствие начинает сбываться. Зачем бы экономке отца укладывать его зонтик и сапоги, если он не…
— Сегодня вечером я ужинаю с Томми Харгроувом. Мы подумали, что он может войти в совет. Так что, я и Вивека сядем на двенадцатичасовой рейс до Нью-Йорка и…
— Стоп. Томми Харгроув не войдет в совет директоров. — Об этом они тоже говорили много раз. Когда-то компания Тома представляла собой выгодное приобретение, но с тех пор ситуация изменилась. И кто черт побери, эта Вивека?
Дуглас проигнорировал последний вопрос сына и продолжал, как ни в чем не бывало:
— Мы с Томми старые друзья, многое пережили вместе, и знаем друг друга с той поры, когда вы, молодой человек, еще лежали в пеленках. — (Доминик знал: когда он превращается в «молодого человека», это предвестие того, что Дуглас опять хочет вмешаться в его личную жизнь.) — К тому же, — продолжал отец, — вопрос о том, стоит ли нам отказаться от сотрудничества с компанией Томми, еще не решен.
— Нет, — голосом, в котором прозвенела сталь, парировал Доминик. — Этот вопрос уже решен.
— Посмотрим, — загадочно ответил Дуглас. — Возможно, — продолжал он, словно и не слышал сына, — что я и соглашусь с тобой, если вы с Вивекой… — Разве я не упоминал о Вивеке?
— Нет, — процедил Доминик сквозь зубы.
— А-а. Ну так я и звоню-то в основном из-за нее. — Дуглас всеми силами старался, чтобы его голос звучал жизнерадостно. — Прелестная девушка, просто потрясающая. Она дочь Полины Мур. Ты ведь помнишь Полину Мур? Я встретил их в клубе, в понедельник. Полина познакомила нас и поинтересовалась, нет ли у меня сына возраста Вивеки. Она, конечно же, имела в виду Риса. Вивека гораздо моложе тебя. Роскошная девушка. Длинные светлые волосы. Вся ум и очарование. Кстати, скоро, она получит звание доктора по истории искусств. Она…
По всей видимости, Дуглас решил ошеломить сына перечнем достоинств Вивеки, но Доминик устало прервал отца:
