Селина Дрейк
Личное пространство
Крис Риган презирал светских дам.
Его мать являла собой яркий пример подобных особ. Богатую и избалованную, ее занимали лишь собственная внешность, наряды и банковский счет мужа – владельца ранчо. Она ненавидела великолепный огромный дом, построенный специально для нее Рэндом Риганом. Эта женщина со снисхождением относилась к его знакам внимания, заставляя себя время от времени терпеть общество постылого супруга, лишь бы ей было позволено сорить его деньгами и жить большую часть года в городе.
Но, родив Рэнду двух сыновей, она пришла к заключению, что материнские заботы слишком высокая цена, которую приходится платить в обмен на состояние семьи Риган. Она покинула мужа и сыновей. Ушла, ничуть не заботясь о том, что ее младший сын еще лежит в колыбели, а старшему едва минуло восемь.
Младший брат Криса Чак почти не помнил свою красавицу мать. Крис же запомнил все, что имело отношение к этой «очаровательной, обворожительной, великолепной» женщине, ни разу не выказавшей любви к своим непоседливым отпрыскам.
Рина Риган со страхом взирала на испачканное лицо сына и его грязную одежду после игр на улице. Ее брезгливость при виде исцарапанных коленей мальчугана не знала границ, а обычные детские болезни доводили ее до истерики. Эта особа ни разу не проявила теплоты к своим детям, да и вообще крайне редко уделяла им внимание. Исключение составляли те случаи, когда она бранила их.
И тем не менее бегство матери оставило незаживающую рану в душе Криса. Ее уход явил собой столь неблаговидный поступок, что с течением времени его обида переросла в острую ненависть. И сейчас, в свои тридцать три года, он судил обо всех встречающихся на его пути женщинах, проводя параллель между ними и матерью. Сколь многочисленны ни были бы недостатки знакомых женщин, редко доводилось ему встречать таких, чьи пороки могли по глубине сравниться с пороками Рины, не часто находил он особ, заслуживающих презрения.
Хотя… Да, вот эта элегантная блондинка, которая сейчас шла ему навстречу через здание небольшого аэровокзала, пожалуй, вполне может обладать всеми столь презираемыми им качествами.
Прищурившись, Крис рассматривал незнакомку, ее длинные светлые волосы, тщательно уложенные в аккуратную прическу. Аристократическое лицо отличали тонкие черты, фигуру – субтильность, а холеная, молочно-розового оттенка кожа своей безупречностью могла поспорить с кожей голливудской кинозвезды.
На девице были бросающиеся в глаза своим элегантным покроем бежевая блузка и зеленые брюки, изящные кожаные сандалии на маленьких ножках гармонировали с кожаной сумочкой. Следовавший за блондинкой носильщик катил тележку с багажом, состоящим из четырех украшенных монограммой чемоданов.
Крису оказалось достаточно одного быстрого взгляда на эту девицу, чтобы она вызвала у него презрение. Даже если бы он не угадал в ней особу, проделавшую длинный путь из Нью-Йорка в Техас, чтобы выразить несогласие своей кичащейся аристократизмом семьи по поводу помолвки сестры с его младшим братом, она все равно не вызвала бы у него симпатии. Его пренебрежение к женщинам подобного склада давало этому все основания.
Ванесса Ларош чувствовала, как внутри у нее все перевертывается после перелета в этот дикий край, именуемый Техасом. Четверть часа назад она с ужасом взирала из иллюминатора снижающегося самолета на раскинувшиеся внизу огромные просторы. Разбросанные на значительном расстоянии друг от друга редкие строения – ни одно не выше шести этажей, отметила она, – утвердили ее во мнении, что цивилизация осталась за сотни миль отсюда.
Ванесса плохо справлялась со стрессовыми ситуациями. По большому счету ее вполне можно было назвать трусихой. Путешествие в места, представлявшиеся ей не чем иным, как краем Земли, вселяло ужас в молодую женщину, выросшую в городе и не посещавшую ничего, кроме части мира, именуемой мегаполисами. Но почему ее привыкшая повелевать бабка настояла, чтобы именно она, Ванесса, отправилась в Техас вручить ультиматум своей младшей сестре-бунтарке Маргарет, оставалось загадкой.
Хотя не следует забывать, что Маргарет ходила у бабки в любимицах. Ванесса же большую часть жизни тщетно пыталась добиться хоть сколь-нибудь заметного одобрения. А Маргарет, невзирая на экстравагантные выходки, всегда купалась в старухиной любви и нежности.
Но длилось это до тех пор, пока сестрица не сбежала с ковбоем из Техаса. И, хотя Маргарет едва исполнилось двадцать два года, Чак Риган стал уже пятым ее любовным приключением. Поскольку он был ковбоем, то есть добропорядочным фермером, пасущим скот, бабка сначала закрыла глаза на поведение любимой внучки. Однако, когда до старухи дошло, что он унаследовал лишь половину состояния своей семьи, чего, по ее расчетам, не хватало на безбедное существование Маргарет, бабку чуть не хватил удар. Если Маргарет не оставит своего любовника ковбоя и не вернется в Нью-Йорк, то немедля и безвозвратно потеряет деньги, столь щедро ей предоставляемые.
И, хотя старая леди прямо не заявляла об этом, Ванесса догадывалась, что ей грозит та же участь, если возложенная на нее миссия потерпит неудачу.
Сердце Ванессы замирало от ужасающей перспективы. С детства вращаясь среди самой изысканной нью-йоркской публики, она и представить не могла всего кошмара своего положения в том случае, если ее бросят на произвол судьбы и она останется без цента. Страшно подумать о столь диком унижении. Бабка тщательно оберегала внучек от тех, кого считала недостойными их общества, и потому каждый новый знакомый подвергался безжалостной проверке со стороны старой дамы, считающей своим долгом повелевать всеми, кто попадал в поле ее зрения. Почтенная матрона дала образование своим внучкам в закрытом частном пансионе, а затем в колледже, специализирующемся на обучении юных особ безупречного происхождения. О настоящем образовании, таком, которое дало бы сестрам возможность сделать карьеру, обеспечивающую их средствами к существованию, не могло идти и речи.
Ванесса отдавала себе отчет, что таким образом бабка пыталась сохранить контроль над своими рано осиротевшими подопечными. Ванессе и Маргарет прививали умение повелевать прислугой, заставляли принимать участие в деятельности различных благотворительных обществ, учили развлекать многочисленных гостей и готовили к роли жен состоятельных джентльменов, прошедших отбор в соответствии со строгими критериями бабки. Мысль о том, что любая из сестер сможет жить в этом мире без приличного состояния, вызывала ужас.
